Марк Абрамович - Иисус, еврей из Галилеи

Уклад жизни ессеев, окружавший их флер святости и непричастности ко всем грехам мирской жизни определяли их исключительное положение в еврейском обществе. Несмотря на свою относительную малочисленность (всего 4000), значимость ессеев в обществе превосходила даже саддукеев. Не саддукеи, а ессеи удостоились того, что в их честь одни из городских ворот были названы «воротами ессеев».

В своих трудах Филон Александрийский отмечает крайнее миролюбие ессеев, но и они не только сочувствовали борцам за освобождение от римского владычества, но и приняли активное участие в Великом восстании и полной мерой испытали все жестокости победителей.

Центром движения ессеев была Кумранская община, расположенная на берегу Мертвого моря. О ее существовании стало известно только в 1947 г., когда пастух-бедуин нашел свитки в одной из пещер вади-Кумран. Кумраниты не только порвали все отношения с Храмом, но и стали называть себя «Новым союзом» или «Новым заветом», поскольку старый союз с Богом, старый завет был, по мнению кумранитов, нарушен сторонниками ортодоксального иудаизма. Существовало два других названия этой общины. Из рукописей можно узнать, что кумраниты называли себя «эвйоним» — нищие, или «община нищих». Повидимому этим названием члены общины хотели подчеркнуть свое отношение к богатству. Второе название, фигурирующее в рукописях — «сыны света». Так кумраниты называли себя в противоположность «сынам тьмы», к которым относили все остальное человечество. Кроме этого кумраниты часто называли себя «простецами», «немудреными», в отличие от профессиональных законоучителей фарисеев (вспомните евангельских «нищих духом», которым «принадлежит царствие небесное»).

Ессеи, и кумраниты в особенности, стремились сделать культ не столь формальным и более духовным. Особенно это проявилось в их отношении к жертвоприношениям. Порвав с Иерусалимским Храмом, кумраниты утверждали, что «дух святости» важнее, чем «мясо всесожжений», а «совершенство пути» равнозначно «дарам благоволения», то есть жертвам.

Кумраниты посвятили себя подготовке к решающей борьбе «сынов света» с «сынами тьмы», которая должна закончиться победой «сынов света», и поэтому они «отделились от людей кривды», как велел им основатель общины — «учитель праведности». По мнению большинства ученых, это реально существовавший человек. Согласно кумранским рукописям, против него выступил «нечестивый жрец». Вероятнее всего, «учитель праведности» жил во II веке до н.э. Основателя общины кумраниты ставили выше древних пророков, потому что он знал истину «непосредственно из уст Бога». Вполне вероятно, что они искренне верили в возможность воскресения «учителя» и его возвращения на землю.

В начале мы уже касались темы взаимоотношений римлян с порабощенным ими еврейским народом. Настало время остановиться на этом более подробно. Прежде всего следует отметить, что римляне считали Иудею самым беспокойным своим «приобретением», и дело здесь совсем не в обычном противостоянии между поработителями и порабощенными. Здесь взаимоотношения осложнялись еще и тем, что основа миропонимания и мироощущения у римлян и евреев была абсолютно не схожа и несовместима. Римляне впервые столкнулись с идеологией богоизбранного народа, который воспринимал свое порабощение не как военное поражение и не как победу более сильного «бога», а как наказание за собственные грехи. Более того, этот народ воспринимал победителей как людей «нечистых», причем не только в прямом смысле этого слова (римляне, не практикующие правил ритуальных омовений и кашрута, считались источником ритуальной нечистоты), нет, римлянин для еврея был нечист изначально, ибо был носителем разврата и идолопоклонства. Духовный мир еврея ни в какой точке не пересекался с духовным миром римлянина. В отличие от других покоренных народов, стремящихся перенять культуру победителей и заискивавших перед ними, евреи относились к победителям, как к париям — с презрением и отвращением."Покорителям мира" было очень трудно не столько понять (они и не пытались разобраться в истоках такого отношения к себе), сколько вынести эту атмосферу презрения и неприятия. Тацит по этому поводу говорил, что «все, что для нас свято, для них богохульно» (Тацит, История. V, 5).

Даже вполне обычные для римлян действия в подвластных им провинциях, в Иудее вызывали взрыв всеобщего негодования. Особым «даром» вызывать негодование отличался прокуратор Понтий Пилат. Даже в малом он стремился сделать все возможное, чтобы ущемить национальные и религиозные чувства подвластного народа.