Маркус Борг - Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме

"7 Пусть возьмут его кровь и помажут ею оба дверных косяка и притолоку в тех домах, где будут его есть.. 23 Пойдет Господь убивать египтян, увидит кровь на притолоке и косяках — и пройдет Господь мимо этой двери, не даст Смерти войти в ваш дом и убить вас.." (Исх.12: 7, 23)

Отметим, что Пасхальный агнец - это жертва в широком смысле слова, но не в узком, типа заместительной жертвы. Его цель двоякая: защита от смерти и пища для путешествия. В истории нет упоминания о грехе или вине, замене или искуплении.

Пасхальная трапеза, «седер», увековечивает память о первой Пасхе и Исходе, принося ее в настоящее. Элементы еды воплощают центральные элементы истории, и слова ясно дают понять, что история не просто о прошлом, но и о настоящем: «это были не только наши отцы и матери, которые были рабами фараона в Египте, но мы, все мы собрались здесь сегодня вечером, были рабами фараона в Египте; и не только наши отцы и матери были освобождены великой и могучей рукой Божьей, но все мы здесь были освобождены Богом». Империя фараона заменяет Римскую империю или любую другую империю, и подрывной характер этой истории не трудно различить.

История Марка о тайной вечере имеет неявную связь с Пасхой. Что делает эту связь явной - это приближающейся смерть Иисуса. Он делает это с «устанавливающими словами», знакомыми христианам из-за их использования на вечере Господней:

"22 Когда они ели, Иисус взял хлеб, произнес над ним молитву благодарения, разломил и дал им со словами: « Возьмите, это Мое тело !» 23 Взяв чашу, Он произнес молитву благодарения и подал им. И все пили из нее. 24 Он сказал им: « Это Моя кровь, которая проливается за множество жизней, кровь Нового Договора " (14:22-24)

В Евангелии от Матфея, от Луки и у Павла выделенные курсивом слова, произнесенные над хлебом и чашей, появляются в несколько иной форме (и их вовсе нет у Иоанна). В Евангелии от Матфея слова над хлебом почти идентичны словам Марка: "возьмите, ешьте, это тело мое" (26:26). Слова над чашей продленной и добавленные к прощению: “пейте из нее все; ибо сие есть кровь моя Нового Завета, за многих изливаемая для прощения грехов” (26:27-28). Версия Луки о том, что сказано над хлебом, отличается больше. Он добавляет "дано для вас" и тему "воспоминание": "это тело мое, которое дано для вас. Делайте это в мое воспоминание” (22:19). Про чашу у Луки сказано: «точно так же после ужина дал им чашу со словами: «Эта чаша — Новый Договор, скрепленный Моей кровью, которая за вас проливается». (Лк. 22:20). Рассказ Павла, написанный ранее, чем любое из Евангелий, имеет тему памяти в обеих частях и ближе всего к Луке: «поблагодарил за него Бога, разломил и сказал: «Это Мое тело, которое за вас отдается. Делайте так в память обо Мне». 25 Точно так же Он взял чашу после ужина и сказал: «Эта чаша — Новый Договор с Богом, скрепленный Моей кровью. Каждый раз, когда будете пить из нее, делайте это в память обо Мне». (1 Кор. 11:24-25)

Различные версии указывают на степень изменчивости, как была запомнена и отпразднована Тайная вечеря. То, что все они имеют в общее - это акцент на тело и кровь, хлеб и вино. Какие бы связи Марк не предназначал от хлебов-и-рыб к этой еде хлеб-и-вина, не было ничего в той более предыдущей еде которая говорила о символизма тела-и-крови. Что, значит, Марк добавляет сюда то, чего не было раньше?

Во-первых, суть - от хлебов и рыб, до хлебов и вина - состоит в том, чтобы настаивать на совместном питании как мандате Божественной справедливости в мире, а не в нашем. Если, как утверждает Бог в Левите 25: 23, "земля моя; со мной вы только пришельцы и арендаторы", то, конечно, пища, которую производит земля, принадлежит также Богу. Если мы все фермеры-арендаторы и поселенцы-пришельцы на земле, то мы, также приглашенные и гости за столом. Но если человек живет ради Божественной справедливости в мире, который принадлежит Богу, он обычно умрет насильственной смертью от человеческой несправедливости в мире, который отказывается от признания такой собственности. Язык тела и крови указывает на насильственную смерть. Когда человек умирает ненасильственно, мы говорим о разделении души и тела. Но когда человек жестоко умышляют, мы говорим о разделении тела и крови. Это первая и основная точка зрения на отделение хлеба/тела и вина/крови в словах Иисуса. Он не просто берет хлеб и вино вместе и говорит: «Это мое тело и кровь».

Во-вторых, разделение тела и крови Иисуса насильственной смертью является абсолютно необходимой основой для другого уровня смысла у Марка. Невозможно было бы говорить о смерти Иисуса как о жертве крови, если бы, во-первых, не было насильственной казни. Но, учитывая эту судьбу, становится возможным соотношение между Иисусом как новым пасхальным агнцем и этой последней трапезой как новой Пасхой. Вспомните, что было сказано о древнем (и современном) понимании жертвоприношения в главе 2. Дело не в страданиях и замене, а в участии с Богом через дар или еду.