Люди склонились в поклоне, а брахманы запели, вдохновляемые своими Богами:
— Счастливы все создания, не трудны пути для идущих, поскольку родился Он — тот, кто дает счастье, тот, кто даст счастье миру, В темноте забрезжил великий свет, в лучах которого померкли солнце и луна, И все потому, что родился дающий свет, родился дающий свет всему миру. Слепые видят, глухие слышат, безумным возвращается разум — потому что родился тот, кто вернет страждущим видимое, слышимое и мыслимое. Благовонный зефир возвещает конец страданий, поскольку рожден исцелитель, несущий здоровье миру. Отныне пожары будут не так безжалостны, разливы не столь губительны, и даже земля будет содрогаться не столь ожесточенно — потому что родился тот, кто узрит истину.
Великий отшельник Асита, любимый Богами за свое подвижничество, услышал о рождении героя, которому суждено спасти человечество от пытки перерождений. Возжаждав истинного закона, он пришел в царский дворец и решительно направился на женскую половину. Все склонились с уважением перед его возрастом и знаниями.
Царь приветствовал его, как требовал обычай, и так обратился к гостю:
— Воистину, я счастливый человек! Верю, что сын мой действительно обладает великой благостью, ибо сам преподобный Асита пришел ко мне. Приказывай, что я должен исполнить. Я — твой ученик, твой слуга.
Отшельник, глаза которого сияли светом радости, с важностью произнес такие слова:
— Чудо случилось с тобой, о благородный, добросердый и щедрый государь, потому что ты уважаешь долг, мудрость и старость. Чудо случилось с тобой, потому что предки твои, владея золотом и землями, превыше всего ценили добродетель. Узнай причину моего прихода, о царь, и возрадуйся! Услышал я божественный голос, который возвестил: «У царя сакьев родился сын, которому суждено обрести истинное знание». Услышав это, я пришел во дворец, и скоро мои глаза узрят славу сакьев.
Преисполнившись радостью, отец отправился за ребенком. Взяв его от груди кормилицы, он показал мальчика старому Асите.
На теле юного царевича отшельник узнал знаки всемогущества. С ресницами, влажными от слез, он внимательно осмотрел мальчика, затем со вздохом поднял глаза к небу.
Царь заметил слезы Аситы и испугался за сына. Он спросил старика:
— Ты говоришь, преподобный, что телом сын мой почти не отличается от Бога. Ты говоришь, что его рождение явило чудо, что в будущем он достигнет наивысшей славы — так почему же ты смотришь на него глазами, полными слез? Значит ли это, что жизнь его будет недолговечной? Быть может, его рождение принесет мне лишь печаль? Должна ли сия новая ветвь засохнуть от того, что она покроется цветами? Скажи мне, святой человек, скажи быстрее, ты ведь знаешь, как велика любовь отца к сыну.
— Не тревожься, государь, — отвечал отшельник. — Я сказал тебе правду: сын твой узнает великую славу. И если я плачу сейчас, то только о себе самом. Миру явился тот, кто разрушит порочный круг перерождений, а моя жизнь уже клонится к концу. Явился тот, кто обретет высшую власть, обуздает страсти, поймет истину. Все заблуждения исчезнут в свете его знания, подобно тому, как ночь бежит пред лучами солнца. Он спасет страдающий мир из моря греха, из смердящего запаха немощи, из мертвой зыби старости, из яростных волн смерти, и люди поплывут вместе с ним на величественном корабле знаний. Он узнает, где берет начало быстрая и благостная река долга; он проследит ее течение, и все жаждущие придут испить этих вод. Тем, кто истерзан печалью, порабощен чувствами, кто скитается по лесам существования подобно путникам, потерявшим дорогу, — всем укажет он путь спасения. Для тех, кто сжигаем пламенем страсти, он станет облаком, несущим освежающий дождь. Вооруженный истинным законом, он войдет в темницу желаний, где томятся все смертные, и сломает ворота греха. Ему, обладающему совершенным пониманием, суждено освободить мир. Поэтому не печалься, о царь! Достоин жалости лишь тот, кто не услышит голос твоего сына. И вот почему я плачу. Несмотря на мое подвижничество, несмотря на занятия медитацией, мне не суждено услышать его проповедь и его закон. И поэтому сейчас достоин жалости даже тот, кому суждено подняться в горние сады небес.
Эти слова Аситы поначалу обрадовали Суддходану.
— Значит, моему сыну уготована блестящая жизнь, — подумал царь. Затем он снова встревожился. Ведь было предсказано, что царевич отвергнет свой сан и станет вести жизнь странствующего отшельника. А это значит, что с его смертью род Суддходаны прекратится.
Читать дальше