Сергей Ольденбург - Жизнь Будды. Сборник

Поначалу Нанда не уделял много внимания тому, что говорил Будда. Но когда он начал прислушиваться, произносимые слова глубоко взволновали его. Учитель продолжал:

— Взгляни на мир, он подобен пузырьку пены; пойми, что это лишь сон, и всевластная смерть пройдет мимо тебя.

Он замолчал.

— Учитель, Учитель! — вскричал Нанда. — Я стану вашим учеником! Возьмите меня с собой.

Учитель взял Нанду за руку, и они покинули дворец. Однако Нанда быстро впал в тоску, испугавшись собственной поспешности. Быть может, ему придется горько пожалеть о том, что он сделал? Что бы ни говорили, но как было бы приятно испытать верховную власть. А Сундарика? «Сколь она прекрасна, — думал юноша. — Увижу ли я ее когда-нибудь?»

Он испустил глубокий вздох, но продолжал следовать за Учителем. Он боялся говорить с ним, страшась как его упреков, так и его презрения.

Когда они повернули за угол, он внезапно увидел юную девушку, идущую навстречу. Она улыбалась. Царевич узнал Сундарику и потупил глаза.

— Куда ты идешь? — спросила она его.

Он не ответил. Тогда она повернулась к Учителю:

— Вы забираете его с собой?

— Да, — ответил господин.

— Но вы скоро вернетесь?

Нанда хотел крикнуть:

— Да, я скоро вернусь, Сундарика!

Но он испугался и, не сказав ни слова, не поднимая глаз, пошел прочь вместе с Учителем.

Тогда Сундарика поняла, что Нанда потерян для нее, и разрыдалась.

В один из дней нежная Гопа обратилась к своему сыну Рахуле.

— Как ты прекрасен, дитя мое! — воскликнула она. — Как сияют твои глаза! Отец должен вручить тебе благое наследие, тебе следует пойти и потребовать его.

Мать и сын поднялись на террасу дворца. Внизу по улице проходил Благословенный. Гопа обратилась к Рахуле:

— Сын, видишь ли ты того монаха?

— Да, мама, — ответил ребенок. — Его тело покрыто золотом.

— Он прекрасен, словно небесные Боги! Это свет святости делает его кожу блестящей, словно золото. Полюби его сын, полюби его всей душой, ибо это — твой отец. Когда-то он владел великими драгоценностями, у него были и золото, и серебро, и сверкающие украшения. Ныне же он идет от дома к дому, прося немного пищи. Но он обладает волшебным сокровищем: он получил высшее знание. Иди к нему, сын, расскажи ему, кто ты такой, и потребуй свое наследство.

Рахула повиновался матери и вскоре уже стоял перед Буддой. Он ощущал непонятное счастье.

— Монах, — сказал он, — как прекрасно стоять здесь, в вашей тени.

Учитель посмотрел на него добрым взглядом. Взволнованный Рахула пошел вместе с ним. Помня слова матери, он сказал:

— Я — ваш сын, Господин. Я знаю, что вы обладаете великим сокровищем. Отец, дайте мне мое наследство.

Учитель улыбнулся и не ответил. Он продолжал просить милостыню. Но Рахула не отставал. Он шел рядом и повторял:

— Отец, дайте мне мое наследство.

Наконец Учитель заговорил:

— Дитя, ты ничего не знаешь об этом сокровище, ты лишь слышал, как восхваляют его люди. Когда ты требуешь своего наследства, то думаешь о материальных вещах смертной природы. Единственные сокровища, которые тебе известны, — это те, что ценит людская суетность; фальшивые богатства, обреченные тлению. Но зачем тебе пребывать в невежестве? Ты справедливо требуешь своего наследства, Рахула. Ты получишь свою долю от принадлежащих мне сокровищ. Ты увидишь семь драгоценностей, ты познаешь семь добродетелей, ты научишься распознавать истинную цену веры и чистоты, умеренности и сдержанности, повиновения и мудрости. Пойдем, я поручу тебя заботам святого Сарипутры; он обучит тебя.

Рахула ушел вместе с отцом, и Гопа возрадовалась. Только один царь Суддходана опечалился: семья покидала его! Он не мог удержаться от того, чтобы поведать свои скорби Учителю.

— Не печалься, — отвечал Благословенный. — Воистину, великие сокровища разделят те, кто вслушается в мои слова и последует за мной! Неси свою скорбь в молчании; будь подобен слону, раненому в битве вражьими стрелами, — никто не слышит его жалоб. Цари сражаются верхом на слонах, управление которыми совершенно. В мире же достигает величия тот, кто в совершенстве управляет чувствами, кто несет свою скорбь в молчании. Тому, кто воистину смирен, кто укрощает страсти, словно диких лошадей, тому завидуют и небесные Боги. Он не совершает греха. Ни в горах-пещерах, ни в морских впадинах нельзя спастись от последствий грешных деяний; они следуют за человеком, иссушают его, сводят с ума, не давая ни минуты покоя. Но если покидает землю человек, который творил добро, добрые деяния встречают его подобно тому, как добрые друзья встречают путешественника после дальнего похода. Мы достигли совершенного счастья, — те, у кого нет ненависти в мире, наполненном ненавистью. Мы достигли совершенного счастья, — те, у кого нет слабостей в мире, полном слабостей. Мы достигли совершенного счастья, — те, кто не скучает в мире, переполненном скукой. Мы достигли совершенного счастья, — те, кто ничем не владеет. Радость — наша пища; мы подобны лучезарным Богам. Монах, живущий в одиночестве, сохранит покой в душе; он созерцает истину ясным взором, его радует счастье, неизвестное простым смертным.