Сергей Ольденбург - Жизнь Будды. Сборник

— Где этот человек, исполненный добродетели, разума и энергии, кому я могу преподать Закон, — спрашивал он себя. — Его сердце должно быть свободно от ненависти, его разум должен быть спокоен; он не станет хранить знание в себе, словно мрачную тайну!

Он подумал о Рудраке, сыне Рамы. Он вспомнил, что тот не знал ненависти и стремился к добродетельной жизни. Такой человек, как Рудрака, никогда не станет держать знание в секрете. Будда решил научить его закону и спросил себя:

— Где сейчас Рудрака?

Когда же он узнал, что сын Рамы умер семь дней назад, то сказал:

— Великая жалость, что Рудрака умер, не услышав Закона. Он понял бы закон и смог бы учить ему дальше.

Будда подумал об Арате Каламе. Он вспомнил его ясный ум и добродетельную жизнь и решил, что Арата Калама будет счастлив нести знание людям. Он вновь спросил себя:

— Где сейчас находится Арата Калама?

Когда он узнал, что Арата Калама умер три дня назад, то сказал:

— Он умер, не услышав Закона; велика его потеря.

Благословенный задумался и вспомнил о пяти учениках Рудраки, которые когда-то сопровождали его. Они были добродетельны, исполнены энергии и, несомненно, смогли бы понять закон. Благодаря своему высокому разуму Благословенный узнал, что пять учеников Рудраки живут в Оленьей роще в Бенаресе. Поэтому он отправился в Бенарес.

У города Гайя он встретил монаха по имени Упака. При виде Благословленного Упака восторженно воскликнул:

— Как ты прекрасен! Твое лицо излучает свет. Даже плоды, напоенные солнцем, исполнены меньшим расцветом. Твоя красота подобна прозрачной осени. Господин мой, позволь спросить тебя, кто был твой учитель?

— У меня нет учителя, — отвечал Благословенный. — Нет никого, кто подобен мне. Я один мудр, спокоен и не подвержен грехам.

— Каким великим Учителем должен ты быть! — воскликнул Упака.

— Да, я единственный Учитель этого мира; равного мне не найти ни на земле, ни на небе.

— Куда ты направляешься? — спросил далее монах.

— Я иду в Бенарес, — ответил Будда. — Там я зажгу светильник, который принесет свет миру. И свет этот узрит даже слепой. Я иду в Бенарес, и там буду бить в барабаны, звуки которых пробудят человечество; их услышат даже глухие. Я иду в Бенарес, где буду учить Закону.

Он продолжал свой путь и достиг берегов Ганга. Была высокая вода, поэтому Благословенный стал искать лодочника, чтобы переправиться через реку. Он нашел одного и попросил:

— Друг, перевези меня через реку.

— Конечно, — ответил лодочник, — но прежде заплати мне.

— У меня нет денег, — ответил Благословенный.

И он по воздуху перенесся на другой берег.

Лодочник был потрясен. Он возопил:

— Я не перевез через реку такого святого человека! О, горе мне!

И он упал и покатился по земле, объятый великим отчаянием.

Благословенный вступил в город Бенарес. Он ходил по улицам, спрашивая подаяние; он съел ту пищу, что подали ему, а затем отправился в Оленью рощу, где, как он знал, можно найти бывших учеников Рудраки. Пять учеников увидели его издали. Они узнали его и сказали друг другу:

— Разве мы не знаем человека, что идет к нам? Ведь это тот самый, кто поначалу удивлял нас своей строгостью, но однажды взбунтовался против суровой самодисциплины, которой мы придерживаемся. Если даже умерщвление плоти не указало ему путь к высшему знанию, то какая нам может быть польза от его мыслей сейчас, когда он склонился к алчности и малодушию? Мы не пойдем ему навстречу, мы не встанем, когда он приблизится; мы не примем у него накидку и чашу для подаяния; мы даже не предложим ему сесть. Мы скажем ему: «Здесь все места заняты». И не дадим ему ни еды, ни питья.

Так они решили. Благословенный тем временем продолжал идти в их сторону, и чем ближе он подходил, тем неуютней они себя чувствовали. Их охватило неудержимое стремление подняться со своих мест. Они ощущали себя птицами, изо всех сил рвущимися из клетки, под которой разложили огонь. Они никак не могли успокоиться, словно пораженные внезапной болезнью. В конце концов они изменили свое решение. Все пятеро поднялись и, как один человек, бросились навстречу Будде и приветствовали его. Один принял у него чашу для подаяний, другой — накидку, третий предложил место. Они принесли ему воду, чтобы омыть ноги. Все восклицали в один голос:

— Приветствуем тебя, друг. Займи свое место среди нас.

Благословенный сел, омыл ноги, а затем обратился к пяти отшельникам: