Х. Саггс - Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура

Мясо, рыба и птица были упомянуты первыми, но они, конечно, за исключением рациона богатых людей, были роскошью. В основном пища – а особенно пища бедняков – состояла из растительных продуктов. Главным источником углеводов был ячменный хлеб, который приготовляли, прилепляя куски пресного теста к внутренней поверхности большого горшка, который нагревали на огне примитивной печи. Способ, который в основе своей остался тем же самым, что и был когда-то в Вавилоне, до сих пор используется в Ираке; в результате получается плоский хлеб, очень вкусный в свежем виде, который выглядит скорее как хрустящий блин. Ячменную муку грубого помола также варили с водой, чтобы получилось нечто вроде каши. На основе таких ингредиентов, как мука, оливковое или кунжутное масло, финиковый сироп и свиной жир, делали различные пудинги и пироги. Финиковый сироп представлял собой выжатый финиковый сок, которому давали сгуститься до полутвердой консистенции. И сироп, и финики в других видах соответственно занимали место готового сахара в нашем рационе питания. Был известен пчелиный мед; медоносная пчела на самом деле была одомашнена в Месопотамии за несколько веков до времен Навуходоносора, но пчелиный мед играл не такую большую роль в экономике, как пчелиный воск. Среди фруктов и овощей, которые ели вавилоняне, можно назвать лук, чеснок, корнишоны, горох и бобы, латук, редис, гранаты, инжир, виноград и абрикосы.

Главным напитком было пиво, хотя и холодной водой не пренебрегали ни в коем случае. Существовало много различных видов пива в зависимости от способа приготовления и трав, использовавшихся в качестве приправ. Алкогольные напитки делали также и из фиников. Вино, приготовленное из винограда, было известно давно, но оно было дороже вина из фиников, так как лучшие его сорта нужно было ввозить из стран с более прохладным климатом. В одном письме, относящемся к этому периоду, содержится жалоба на то, что партию вина отправили на корабле, который обычно использовался для перевозки битума; вонь от битума, очевидно, дала вину неприятный привкус.

После еды едоки утирали рты столовыми салфетками, и рабы вновь поливали им руки водой. Если это был обед, то затем едоки расходились по спальням на послеобеденный отдых, который был очень необходим, так как в течение большей части года жара в Ираке просто невыносима в начале второй половины дня. Это было настолько общепринято, что одно из вавилонских слов для обозначения середины дня означало на самом деле «время, чтобы прилечь».

Геродот дает нам подробное описание одежды вавилонянина около века спустя после времен Навуходоносора, но мода, вероятно, изменилась, так как это описание не совсем подходит под то, что мы видим на памятниках, относящихся ко времени правления этого царя. Геродот пишет, что вавилонские мужчины пользовались духами, и, хотя для времени Навуходоносора ничто напрямую не подтверждает это, есть множество рецептов для изготовления духов, известных в Ассирии с довольно давних времен. Использование духов вавилонскими мужчинами, конечно, не подразумевает, что они были извращенцами. Вероятно, эта мода возникла из того, что, так как свиньи и собаки были единственными уборщиками мусора, воздух на улицах, вероятно, был несколько тяжел для изнеженных носов в сырую погоду.

Рис. 77. Ассирийские весы и гиря

Как же на самом деле проводил свой день средний вавилонянин? Многого мы, конечно, не знаем, но можно составить общую схему, в которой все отдельные факты являются подлинными. Давайте возьмем некоего Бел-ибни, который был, как мы можем предположить, искусным ювелиром. Бел-ибни и его жена просыпались до зари, целовали друг друга и своих детей, а затем шли принимать ванну, которая завершалась натиранием тела оливковым маслом и ароматическими веществами. Затем жена шла присматривать за тем, как рабы готовят завтрак, а тем временем Бел-ибни с сыновьями уходили на крышу, чтобы пасть ниц перед восходящим солнцем. После завтрака Бел-ибни шел в небольшой храм неподалеку, взяв с собой, как полагалось, ягненка, которого он купил накануне и который был на ночь привязан во дворе. Когда в тот день он вошел во двор храма, он увидел, что произошло нарушение общественного порядка: храмовые стражи только что арестовали человека за попытку приблизиться к определенной части храма, не выполнив соответствующего ритуала. Бел-ибни передал своего ягненка храмовому чиновнику, писец которого быстро составил квитанцию на небольшой глиняной табличке и в то же самое время сделал пометку о принесенном ягненке в табличке гораздо больших размеров, предназначенной для ежегодных храмовых отчетов. Выполнив этот свой долг, Бел-ибни направился к огромному городу-храму Эсагиле, пройдя рядом с набережной, где он остановился на минутку, чтобы посмотреть на корабельную суету. К причалу, обслуживающему Эсагилу, подошел корабль из Персидского залива, с которого разгружали медные болванки; судно меньших размеров, которое пришло с грузом квасцов из Кархемиша, ожидало своей очереди, а еще одно стояло под погрузкой кунжута, предназначенного для храма одного из городов, расположенных по течению реки ниже Вавилона. Уйдя от реки, Бел-ибни направился в одну из контор, расположенных на огороженной территории Эсагилы, где соответствующие власти выдали ему некоторое количество золота, дав заказ изготовить кольца и браслеты для украшения новой статуи Мардука. Также ему дали гораздо меньшую сумму в виде полоски серебра, которая представляла собой плату-аванс за его работу. Теперь Бел-ибни отправился на базар ювелирных изделий и по дороге остановился в доме торговца, чтобы купить гур (около четырех бушелей) ячменя, за который он отрезал и взвесил кусочек от своей полоски серебра. Торговец отправил раба с зерном в дом Бел-ибни.