Льюис Спенс - Мифы инков и майя

Тольтеков так измучило колдовство Тецкатлипоки, что вскоре им стало ясно, что счастье их на исходе и близится конец их империи. Кецалькоатль, испытывая глубокую печаль от того, какой оборот приняло дело, решил покинуть Толлан и отправиться в страну Тлапаллан, откуда он и прибыл когда-то со своей миссией принести мексиканцам цивилизацию. Он сжег все дома, которые построил, и схоронил свои сокровища, состоявшие из золота и драгоценных камней, в глубоких долинах между гор. Он превратил деревья какао в акации и приказал всем птицам с красивым оперением и голосом покинуть долину Анауака и следовать за ним в его странствии, которое должно было охватить более ста лиг. По пути из Толлана он обнаружил огромное дерево в местечке под названием Куатитлан. Там он отдохнул и попросил своих слуг дать ему зеркало. Разглядывая себя в отшлифованной поверхности, он воскликнул: «Я стар!» – и поэтому это место было названо Уэуэкуаутитлан (Старый Куаутитлан). Продолжая свой путь в сопровождении музыкантов, игравших на флейтах, он шел, пока усталость не сковала его ноги, и он сел на камень, на котором оставил отпечаток своих рук. Это место называется Темакпалько (Отпечаток рук). В Коаапане его встретили боги народа науа, враждебно относившиеся к нему и к тольтекам.

«Куда ты идешь? – спросили они его. – Почему ты покидаешь свою столицу?»

«Я иду в Тлапаллан, – ответил Кецалькоатль, – откуда я и пришел».

«По какой причине?» – продолжали настаивать колдуны.

«Мой отец Солнце позвал меня оттуда», – ответил Кецалькоатль.

«Тогда иди спокойно, – сказали они, – но оставь нам секрет твоего искусства, секрет выплавки серебра, обработки драгоценных камней и дерева, живописи и составления мозаик из перьев и другие».

Но Кецалькоатль им отказал и выбросил все свои сокровища в источник Коскаапа (Вода драгоценных камней). В Кочтане ему повстречался другой колдун, который спросил его, куда он идет, и, получив ответ на свой вопрос, предложил ему глоток вина. Попробовав его, Кецалькоатль почувствовал неодолимую сонливость. Продолжив свое путешествие утром, бог прошел между вулканом и Сьерра-Невадой (Снежная гора), где все сопровождавшие его слуги умерли от холода. Он очень сожалел об этом, тосковал, оплакивая их судьбу самыми горькими слезами и печальными песнями. Достигнув вершины горы Пояутекатль, он съехал по льду к ее подножию. Когда он добрался до морского побережья, он встал на плот из змей, который и унес его в страну Тлапаллан.

Очевидно, что эти легенды имеют некоторое сходство с легендами Иштлильшночитля о падении царства тольте-ков. Они взяты из книги Саагуна «Historia General de Nueva Espana» и включены в эту книгу как для сравнения, так и из-за присущей им их собственной ценности.

Тецкатлипока был гораздо больше, чем просто олицетворение ветра, и если его считали богом, дающим жизнь, то у него также была власть и уничтожать ее. На самом деле он иногда оказывается безжалостным посланцем смерти, и в таком качестве его величали Неца-уальпилли (Голодный вождь) и Яоцин (Враг). Возможно, одним из имен, под которым он наиболее известен, было Тельпочтли (Молодой воин) благодаря тому, что его запасы физических и жизненных сил никогда не уменьшались, а неистовая юношеская энергия явственно чувствовалась в бурях.

Тецкатлипоку обычно изображали с дротиком в правой руке, вложенным в atlatl (копьеметалка), с зеркальным щитом и четырьмя дополнительными дротиками в левой руке. Щит – это символ его судебной власти над человечеством как поборника справедливости среди людей.

Ацтеки изображали Тецкатлипоку мчащимся по дорогам в поисках людей, на которых можно обрушить свой гнев, подобно ночному ветру, который несется по пустынным дорогам более стремительно, чем днем. И действительно, одно из его имен Йоалли Ээкатль означает «Ночной ветер». Вдоль дорог специально для него расставляли каменные скамьи, своей формой напоминающие те, которые делались для сановников мексиканских городов, чтобы на них он мог отдохнуть после своих стремительных путешествий. Эти скамьи были скрыты зелеными ветвями, под которыми должен был прятаться бог в ожидании своих жертв. Но если один из схваченных им людей побеждал его в борьбе, то он мог просить все, что захочет, и быть уверенным, что божество исполнит свое обещание незамедлительно.

Считалось, что Тецкатлипока привел народ науа, а особенно народ Тецкоко, из северных краев в долину Мехико. Но он не был просто местным божком Тецкоко, его культ широко распространялся по всей стране. Высокое положение в мексиканском пантеоне завоевало ему особое почитание как бога судьбы и удачи. Место в качестве главы пантеона науа дало ему много черт, которые были изначально чужды его характеру. Страх и желание возвеличить своего бога-покровителя будет побуждать приверженцев культа этого могущественного бога наделять его любыми или всеми качествами, так что нет ничего удивительного в том, что Тецкатлипока превратился в нагромождение всевозможных свойств, человеческих или божественных, когда мы вспоминаем о главенствующем положении, которое он занимал в мексиканской мифологии. Каста его жрецов значительно превосходила в могуществе, в широте и активности своей пропаганды жрецов других мексиканских божеств. Ей приписывают изобретение многих цивилизованных обычаев, и совершенно ясно, что жрецам почти удалось сделать его культ всеобщим, как это уже было показано. Другим богам поклонялись с какой-нибудь особой целью, но поклонение Тецкатлипоке считалось обязательным и в какой-то степени гарантией от уничтожения вселенной, той катастрофы, которая, как верили науа, может произойти при его содействии. Он был известен как Моненеке (Требующий молитв), а на некоторых его изображениях видно золотое ухо, выглядывающее из его волос, к которому тянутся вверх маленькие золотые язычки, обращающиеся к нему с молитвой. Во времена общенациональной опасности, мора или голода все обращались с молитвами к Тецкатлипоке. Главы общин направлялись к его teocalli (храм-пирамида) в сопровождении толпы народа, и все вместе искренне молились о его скорейшем вмешательстве. Дошедшие до наших дней молитвы, обращенные к Тецкатлипоке, доказывают, что древние мексиканцы безоглядно верили в то, что он обладает властью даровать жизнь и смерть; и многие из них сформулированы в самых жалобных выражениях.