Дональд Харден - Финикийцы. Основатели Карфагена

Геродот, например, пишет, что финикийцы явились с побережья Индийского океана. Такое раннее предположение о приходе финикийцев с юга вызывает интерес.

Дунбабин. Греки и их восточные соседи. 1957. Дунбабин считает, что в VIII и VII веках до н. э. присутствие греков в Финикии до сих пор доказано лишь в Киликии в Северной Сирии (особенно в Аль-Мине, действительно греческой колонии), Палестине и, конечно, на Кипре. Однако отсутствие греческих предметов того периода в Финикии совпадает с почти полным отсутствием и финикийских предметов. Дело в том, что не проводилось достаточных раскопок в соответствующих городских слоях, поскольку до них трудно добраться.

Плиний проводит границу между Финикией и Палестиной в Кесарии, городе, заложенном Иродом на месте бывшей башни Стратона, и считает Дор самым южным из главных финикийских городов. Однако он называет Яффу «Joppe Phoenicum» («Иоппа Финикийская»). Большой интерес вызывает фраза Эшмуназора Сидонского, высеченная на его саркофаге в VI веке до н. э. (гл. 8), о том, что он присоединяет Дор и Иоппу к территории Сидона «навсегда». Из этого следует, что они уже были финикийскими городами, так как в VI веке не поощрялась экспансия Сидона за пределы финикийских территорий.

Некоторые источники сообщают, что вплоть до VI века н. э. в озеро могли входить большие корабли.

Удалось различить два слоя мощения, одно, вероятно, пуническое, другое – римское. Также были найдены остатки дамбы, связывавшей остров в круглом порту с материком, и канала, соединявшего круглый порт с морем.

Величественный акведук длиной около 75 километров, доставлявший воду с горы Загуан (Загван) на юго-западе, был построен лишь во времена Адриана.

Фукидид замечает, что, когда греки явились в Сицилию в 30-х годах VIII века до н. э., финикийцы отступили на запад, «чтобы быть поближе к Карфагену». Если мы поверим этому замечанию, то выходит, что к концу VIII века Карфаген был настолько могущественным, что к нему обращались за помощью. Причина столь быстрого роста и процветания может заключаться в том, что – в противовес многим другим поселениям, основанным купцами, – Карфаген был заложен влиятельной аристократической группой выходцев из Тира, а потому с середины VIII века в неспокойные времена ассирийских нашествий привлекал новые волны колонистов не только из Тира.

Необходимо, однако, отметить, что и здесь береговая линия изменилась с древних времен. Могадор прежде был островом, а устье реки Ксоб не изгибалось к заливу. Подобное положение острова, находившегося столь близко к материку, могло привлечь финикийцев.

Недавние подводные исследования лагун вокруг Мотии и дамбы, проведенные мисс дю Плат Тейлор и другими, показали, что поверхность дамбы в тех местах, где она сохранилась, лежит в среднем на 5 – 15 сантиметров ниже уровня воды и что часть стен гавани и набережные у северных ворот Мотии, как и древняя прибрежная полоса в Бирджи, также находятся под водой. Очевидно, что уровень воды поднялся, вероятно, на полметра, а сам остров во времена финикийского города был немного больше и находился ближе к материку. Я благодарен мисс Тейлор за помощь в решении этой проблемы.

То, что сообщают древние авторы об основании этих городов, конечно, не согласуется с египетскими надписями, а некоторые сообщения абсолютно противоречивы. Геродот, например, упоминая 450 год до н. э., пишет, что, как рассказали ему жрецы Мелькарта в Тире, этот город и храм были основаны 2300 лет тому назад, то есть в 2750 году до н. э. Согласно Юстину, Тир был основан за год до осады Трои, а Иосиф Флавий называет дату за 240 лет до строительства храма Соломона, и обе эти даты относятся лишь к началу XII столетия до н. э. Поскольку мы знаем, что Библ существовал по меньшей мере с 4-го тысячелетия до н. э., нет причин осмеивать хронологию Геродота, и, располагая Амарнскими письмами, мы безусловно не можем отнести основание Тира к XII веку. Возможно, рассказ Юстина касается восстановления города, поскольку в нем говорится, что сидоняне заложили Тир после того, как были изгнаны из собственного города людьми из Аскалона, то есть филистимлянами, несомненно, во время их военных захватов. Можно принять эту историю как символ возрождения Тира, которое привело его к возвышению над соседями, длившемуся с XII века до завоевания Навуходоносором в 574 году. Что касается Сидона, то, пережив временный упадок, он снова добился величия, как мы увидим в свое время.