Эдит Гамильтон - Мифы и легенды Греции и Рима

Когда костер был зажжен, на вершине скалы над ним появилась женская фигура. Это была Эвадна, жена Капанея. И вот ее последние слова:

Эвадна бросилась в пылающий костер, и душа ее вместе с душой ее супруга отправилась в подземный мир.

Матери героев, зная, что души их сыновей наконец умиротворены, тоже обрели покой. Но его не обрели сыновья павших вождей. Когда костер затух, они поклялись, что когда вырастут, то обязательно отомстят Фивам. «Наши отцы спят в могилах, но зло, причиненное им, заснуть не может», – заявили они. Через десять лет они организовали поход на Фивы. Они победили; разбитые фиванцы бежали, а их город победители сровняли с землей. Прорицатель Тиресий пропал без вести во время бегства. От древних Фив осталось только ожерелье Гармонии, которое перенесли в Дельфы и в течение нескольких сотен лет показывали там путешественникам. Сыновья семи вождей, хотя они одержали победу там, где их отцы потерпели поражение, известны как «эпигоны» (позжерожденные), как будто они появились на свете, когда все великие подвиги уже были совершены. Но во времена падения Фив греческие корабли еще не отплыли под Трою; сын того же Тидея Диомед прославил себя как один из самых знаменитых героев, сражавшихся под троянскими стенами.

Сказание о Прокне и Филомеле изложено мной по Овидию. Он излагает его лучше, чем кто-либо другой, хотя подчас у него и встречаются совершенно немыслимые места. Так, например, в пятнадцати длинных строчках, которые я опускаю, он описывает, как был вырезан язык у Филомелы и на что он был похож, когда, «трепеща», валялся на земле, куда его отбросил Терей. Греческие поэты не прибегали к подобным деталям, но римские вполне их допускали. Я также следовала Овидию в большей части мифов о Прокриде и Орифии, правда позаимствовав некоторые подробности у Аполлодора. Судьба Креусы и Иона находится в центре внимания в пьесе Еврипида, одной из многих, в которых он пытается показать афинянам, что же из себя в действительности будут представлять их боги, если их оценивать по человеческим представлениям о милосердии, чести, самоконтроле. Греческая мифология была буквально переполнена рассказами вроде мифа о похищении Европы, в которых вопрос о том, что божество поступает несколько не так, как должно поступать божеству, даже и не ставится. В своем варианте истории Креусы Еврипид, собственно, говорит аудитории: «Взгляните на вашего Аполлона, этого яркого, как солнце, повелителя музыкальных струн, этого чистейшего бога, представляющего Истину. И что же он на самом деле сделал? Сперва зверски изнасиловал беспомощную юную девушку, а потом бросил ее». Если подобного рода пьесы делали полные сборы, это означало конец греческой мифологии.

Это правившее в Афинах семейство, даже если рассматривать его на фоне других семейств с трагической судьбой, особенно выделяется теми трагичными обстоятельствами, которые выпадали на долю его членов. Ни в одном из мифов не рассказывается о событиях более необычных, чем те, которые происходили в этой семье.

Кекроп был первым царем Аттики. Смертных среди его предков не было, и сам он был человеком только наполовину.

Именно он причина того, что Афина стала покровительницей его города. Посейдону тоже хотелось стать покровителем Афин, и, чтобы показать, какие блага он может принести этому городу, он, ударив своим трезубцем по скале Акрополя, заставил хлынуть из раскрывшейся расселины соленую воду, наполнившую глубокий колодец. Но Афина поступила умнее. Она повелела, чтобы на Акрополе выросло оливковое деревце, наиболее ценимое из всех деревьев Греции.

Приняв во внимание этот щедрый дар, Кекроп, бывший судьей на этом состязании богов, решил, что покровительствовать городу будет Афина. Посейдон был крайне разгневан этим решением и наказал город, наслав на Аттику наводнение.

В одной из версий мифа об этом состязании между богами интерес представляет вопрос о том, как голосовали женщины Афин. В те далекие дни женщины принимали участие в голосовании наравне с мужчинами. В данном случае все женщины отдали свои голоса богине, а все мужчины – богу. Но женщин оказалось на одну больше, чем мужчин. Мужчины, во главе с Посейдоном, были весьма раздосадованы этим женским триумфом и, пока Посейдон продолжал затоплять страну, решили отобрать у женщин право голоса. Тем не менее город остался за Афиной.