Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Когда Шахиншах добрался до лагеря Хулагу и уведомил о готовности его брата покориться, горному властителю были направлены следующие приказы: «Поскольку Рукн-эд-Дин направил к нам своего брата, мы прощаем ему преступления его отца и его последователей. Он же сам, учитывая, что за время своего краткого правления не был виновен ни в каких преступлениях, должен разрушить свои замки и явиться к нам». Одновременно были направлены приказы Байссуру о прекращении разграбления Рудбара. Рукн-эд-Дин начал сносить часть из укреплений Аламута и вместе с этим попросил отложить на год свое появление перед Хулагу. Однако приказы монголов были обязательными для исполнения. От него потребовали прибыть немедленно и передать защиту своих территорий монгольскому представителю, исполняющему приказы Хулагу. Рукн-эд-Дин сомневался. Он вновь послал отговорки и попросил больше времени. Также в доказательство своей покорности он приказал правителям Кухистана и Кирдкоха отправиться в лагерь к монголам. Знамена Хулагу теперь развивались у подножия Демавенда вблизи исмаилитской территории, и снова пришли приказы в Маймундиз, где укрылся Рукн-эд-Дин со своей семьей: «Правитель мира теперь прибыл к Демавенду, и медлить больше нельзя. Если Рукн-эд-Дин желает несколько дней подождать, он на это время может направить своего сына». Испуганный властитель заявил о готовности послать своего сына, но, поддавшись уговорам своих женщин и советников, вместо своего собственного отправил сына раба того же возраста, попросив, чтобы его брат мог вернуться. Хулагу вскоре узнал о подлоге, но посчитал недостойным отвечать на это иначе, как отослав обратно ребенка, сказав, что тот слишком юн, и запросив его старшего брата, если таковой имеется, взамен Шахиншаха. Одновременно он отпустил Шахиншаха со словами: «Скажи своему брату разрушить Маймундиз и прийти ко мне. Если его не будет, Всевышний знает, что последует».

Монгольские войска теперь занимали все холмы и долины, а Хулагу лично появился перед Маймундизом. Ассасины сражались храбро, но Рукн-эд-Дину не хватило духу стоять до конца. Он послал к монгольскому властителю своего другого брата, сына, визиря Насир-эд-Дина и высокопоставленных представителей общества с богатыми подарками. Насир-эд-Дину надлежало превознести силу исмаилитских укреплений, чтобы получить благоприятные условия для своего хозяина, но вместо этого он сказал Хулагу не обращать на них внимания, заверив, что звезды сошлись в предсказании падения исмаилитов и солнце их могущества быстро катится к закату. Была достигнута договоренность о сдаче крепости на условии предоставления права выхода. Рукн-эд-Дин, его министры и друзья вошли в лагерь монголов в первый день месяца зу-эль-кадех. Его богатства были разделены между монгольскими войсками. Хулагу проявил сострадание, говорил с ним мягко и принимал как гостя. Насир-эд-Дин стал визирем у завоевателя, который впоследствии построил для него обсерваторию в Мераге.

Монгольские военачальники были направлены во все крепости исмаилитов в Кухистане, Рудбаре и даже в Сирии с приказами от Рукн-эд-Дина к комендантам сдаться или разрушить их. Таких сильных крепостей было более сотни, и в одном лишь Рудбаре было разрушено более сорока. Три из наиболее укрепленных замков в этой провинции, а именно Аламут, Ламсир и Кирдкох, не спешили подчиниться, их управители на требования монголов отвечали, что будут ждать, пока Хулагу появится лично. Через несколько дней монгольский завоеватель со своими пленниками был у Аламута. Рукн-эд-Дин был приведен к стенам и приказал коменданту сдаться. На его приказ внимания не обратили, и Хулагу, не теряя времени, переместил свой лагерь к Ламсиру, оставив часть войск на осаду Аламута. Жители Ламсира незамедлительно вышли, присягнув на верность, а несколько дней спустя прибыли посланцы из Аламута, уговаривая Рукн-эд-Дина заступиться за них перед братом Мангу. Завоеватель проявил сдержанность, он позволил им свободно покинуть город, дав три дня на то, чтобы вывезти свои семьи и пожитки. На третий день монгольские войска получили разрешение на вход и разграбление крепости. Они устремились, жаждая добычи, в доселе неприступное, теперь покинутое орлиное гнездо и вычистив его от всего, что только там осталось. Обшаривая подземные тайники в поисках сокровищ, им часто, к своему изумлению, приходилось проваливаться в мед или плавать в вине, поскольку там находились большие резервуары с вином, медом и зерном, вырубленные в плотной скале, обладавшей такими свойствами, что хотя, как утверждается, они были заполнены еще во времена Хасана Сабаха, зерно осталось неиспорченным, а вино не скисло. Это необычное явление было расценено исмаилитами как чудо, сотворенное основателем их общества.