Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

Как правило, в каждом трибунале был лишь один фрайграф, однако случалось, что их насчитывалось до семи или восьми человек. Граф председательствовал в суде, и повестки обвиняемым выписывались именно им.

Следующими по рангу после графа были шоффены. Они составляли основную часть и силу общества. Их кандидатуры предлагал граф с одобрения председателя трибунала. Два человека, уже являющиеся членами общества, должны были клятвой поручиться, что кандидат годится для принятия в шоффены. Требовалось, чтобы он был немцем по происхождению, рожден в законном браке свободными родителями, исповедовал христианство, не был ни отлучен, ни изгнан, не участвовал ни в каких заседаниях суда фемы и не был членом никакого духовного ордена или подобной организации.

Шоффены делились на два класса: заседатели рыцарского и обычного почтенного происхождения, поскольку в те времена повсеместно действовал принцип, что каждый человек может быть судим лишь равными ему людьми, и, соответственно, он должен быть соблюден и в судах фемы.

До того как быть допущенными к секретам общества, шоффены назывались «несведущими», после вступления их именовали «сведущими», или феменотами . Лишь последних допускали на заседания суда фемы. Процесс приема в шоффены сопровождался весьма торжественной церемонией. Кандидат представал перед собравшимися членами трибунала с непокрытой головой и отвечал на вопросы относительно его навыков и способностей. Затем, встав на колени и положив большой и указательный пальцы правой руки на обнаженный меч и виселичную веревку, произносил, повторяя за фрайграфом, следующую клятву:

– Я клянусь святыми узами, что с этого момента буду помогать, оберегать и хранить тайны святой фемы от жены и детей своих, от отца и матери, от сестры и брата, от огня и ветра, от всего, на что падает солнечный свет и проливается небесная влага, от всего между небом и землей, а особенно от людей, знающих закон. Клянусь представить перед лицом данного вольного суда, в котором я заседаю, все, что относится к тайной юрисдикции императора, узнаю ли я, что это правда, сам, или от проверенных людей, требует ли оно отмены или наказания, подвластно ли оно феме или нет (то есть преступление, совершенное в другом графстве), но что подлежит суду или же с согласия обвинителя может быть прощено. Клянусь никогда не поступать иначе ни из любви, ни из страха, ни за деньги, ни за золото или драгоценные камни. Клянусь содействовать этому трибуналу и исполнению его решений всеми моими пятью органами чувств и силою духа. Клянусь также, что данные обязанности я принял на себя ни по какой другой причине, кроме как из любви к закону и справедливости. А еще клянусь, что буду вечно поддерживать и чтить этот вольный трибунал больше, чем любой другой свободный суд, и буду неукоснительно и твердо хранить свою клятву, да поможет мне в этом Всевышний и Его святое Евангелие.

Принимаемый также был обязан поклясться, что он всегда в силу всех своих возможностей будет стремиться расширять священную империю и никогда не предпримет никакой несправедливости по отношению к земле и подданным штульгера.

После этого граф узнавал у судебных исполнителей (fronboten) , исполнены ли кандидатом все формальности, необходимые для вступления в члены трибунала. При получении утвердительного ответа председатель раскрывал перед новичком секретные знания общества и сообщал секретные знаки, по которым посвященные узнавали друг друга. Что именно служило этим знаком, совершенно неизвестно: некоторые утверждают, что, когда они встречались за обеденным столом, они обычно поворачивали нож острием к себе, а рукояткой от себя. Другие полагают, что буквы SSGG, которые были найдены на документах в архивах Герфорда, служили этим знаком и расшифровывались как «палка, камень, трава, страдание» (Stock Stein, Gras Grein) . Тем не менее это наиболее спорные предположения, не имеющие никаких доказательств. Граф после этого был обязан внести имя новичка в общий регистр, и с этого момента тот становился частью могущественной группы посвященных.

Монархи и дворяне боялись, что их канцлеры и вельможи, а объединения городов – что отдельные члены магистратов могут входить в число шоффенов. Многие правители сами стремились стать членами этой грозной организации, и утверждается, что в XIV–XV веках (только об этом периоде имеются точные исторические свидетельства) число шоффенов превышало 100 тысяч человек.