Рудольф Штайнер - Евангелие от Матфея

Может быть, иным умникам захочется перевернуть все вверх ногами и предположить, что в былые времена стремились скрыть, завуалировать значительные исторические события за астрономическими явлениями; но в действительности в этих случаях рассказывалось о том, что реально произошло с человечеством, с помощью этих образов созвездий.

Кроме того, между космическим бытием и событиями истории человечества имеется гораздо более таинственная связь. Ибо то, что совершается на Земле, есть реальный отсвет всего происходящего во Вселенной. Так, встреча солнечной мудрости Гермеса и земной мудрости Моисея, имевшая место в Египте, была в известном смысле образом, отражением известных событий в Космосе.

Представим себе, что двоякого рода лучи: одни — идущие от Солнца и другие — возвращающиеся с Земли, — встречаются в пространстве (очень важно, в какой именно точке осуществится эта встреча, потому что в зависимости от того, насколько эта точка будет удалена от одного или другого светила, последствия этой встречи будут разными). Так в египетских мистериях встречу Гермесовой мудрости с мудростью Моисея сравнивали с событием, действительно совершившимся в Космосе по данным нашей антропософической космологии. Нам действительно известно, что в давние времена Земля отделилась от Солнца, продолжая оставаться в течение некоторого периода соединенной с Луной; потом некоторая часть земной субстанции оторвалась от Земли и стала современной Луной. Стало быть, Земля выбросила в пространство к Солнцу часть своей субстанции. Именно с этой «эманацией» Земли в сторону Солнца и связывали поразительное явление — встречу земной мудрости Моисея с солнечной мудростью Гермеса.

Учение Моисея, выделившись из солнечной мудрости, стало наукой о Земле и человеке; но при этом это учение возвысилось до солнечных сфер и восприняло непосредственно излучаемую Солнцем мудрость. Но оно должно было проникнуться этой мудростью лишь до известного предела, потому что в дальнейшем ему предстояло развиваться независимо. Поэтому Моисей оставался в Египте лишь до тех пор, пока он не воспользовался всем, что ему было нужно. К этому моменту и приурочен исход из Египта сынов Израилевых. Отныне солнечная мудрость, воспринимавшаяся и поглощавшаяся мудростью земной, дальше могла развиваться свободно. Но какова же цель, какова миссия этой Моисеевой мудрости? Когда она стала мудростью земной, ей было задано снова найти путь к Солнцу.

Так что учение Моисея нужно разделить на два этапа: сначала эта мудрость выращивается в лоне Гермесовой мудрости, со всех сторон ею окруженная и в некотором роде питаемая ею; затем обе мудрости разделяются, и после исхода Моисеево учение продолжает развиваться самостоятельно и свободно вынашивать плод первого периода. В свою очередь этот второй период развития распадается на три этапа.

Моисей, родившийся со всем, что ему было даровано Заратустрой, — это земной мудрец. Он должен найти свой путь, и именно в поисках этого пути, составляющих первый этап, он и проникается мудростью Гермеса. Далее его развитие продолжается, и чтобы лучше понять все, случившееся с ним, стоит еще раз заимствовать наши сравнения из жизни Космоса.

Когда что-либо, происходящее на Земле, отражается в пространстве, на пути к Солнцу это отражение встречает сначала Меркурий (вам известно, что планета, именуемая астрономами Венерой, в оккультной терминологии называется Меркурием, и наоборот, Меркурий называется Венерой). На пути от Земли к Солнцу мы вступаем сначала в сферу Меркурия, потом в сферу Венеры и, наконец, в сферу Солнца. Через последовательные этапы своей внутренней жизни Моисей должен был развивать полученный им в наследие от Заратустры дар, чтобы снова найти путь к Солнцу. Следовательно, его развитие должно было протекать до известной точки. Мудрость, которой он обогатил всю восточную культуру, должна была эволюционировать в соответствии со свойствами еврейского народа. После того как Моисей непосредственно воспринял учение Гермеса, он переработал его и как бы отразил его, как он отразил бы солнечные лучи.

И вот мы узнаем, что Гермес, которого впоследствии именовали Меркурием, принес своему народу искусство и науку, внешнее познание мира, внешнее, не ведающее посвящения, искусство, — в форме, приспособленной к свойствам своего народа. Совсем другим, в некотором роде противоположным путем должен был вернуться Моисей к этой отправной точке Гермеса-Меркурия, как бы «навыворот» развивая Гермесову мудрость. Обо всем этом повествует история еврейского народа — вплоть до воцарения Давида — псалмопевца и боговдохновенного пророка. Избранник Божий и копьеносец Давид был также и носителем лютни, он был Гермесом-Меркурием еврейского народа. Достигнув этой точки своего развития, иудейский народ был способен создать независимую, Гермесову «меркурианскую» культуру. Тем самым в эпоху царя Давида мудрость, воспринятая от Гермеса, достигла сферы Меркурия.