Рудольф Штайнер - Евангелие от Матфея

И вот мы узнаем из легенды, что тотчас же после появления своего на свет младенец Моисей был положен в корзину, которая была спущена в реку и предоставлена течению. Все это странным образом похоже на посвящение, потому что в действительности посвящение заключается в том, что человек оказывается в течение определенного времени изолированным от внешнего мира, — с тем, чтобы воспринять то, что ему предназначено. Именно в это время, когда Моисей был изолирован от всего мира, в него и смогло воплотиться эфирное тело Заратустры. И тогда-то в него и смогло низойти изумительное познание того, что скрыто за временем, — познание, которое в свое время было ему сообщено Заратустрой, благодаря которому он мог говорить своему народу в доступных ему образах о тайне исследования (ведь пространство — это одновременность вещей, а время — их последовательность).

Итак, образы книги Бытия представляют собой идеи-образы, развернутые вовне и внушенные Моисею через познание времени, полученное им от Заратустры и закрепленное в нем благодаря воспринятому им эфирному телу учителя. Решающее для всей человеческой эволюции событие требует не только того, чтобы один из посвященных принес на Землю зародыш новой культуры, но и того, чтобы этот зародыш был заложен в народ, предназначенный для его восприятия. Однако прежде чем приступить к рассмотрению этой почвы, этой народной души, в которую Моисей должен был насадить полученную им мудрость, нам следует остановиться на особых аспектах этой мудрости.

Итак, в предшествующем воплощении Моисей был учеником Заратустры. Тогда он получил познание тайн времени; он познал, что прошлое всегда приходит в столкновение с будущим, создавая между ними борьбу, развязывая между ними вражду. Чтобы пронизать этим познанием человеческую душу, нужно было, чтобы сам Моисей, несущий мудрость, отличную от мудрости Гермеса, был противопоставлен Гермесу; чтобы в целом эволюции он представлял собой противоположный элемент. Так в действительности и случилось.

Гермес получил от Заратустры прямым путем солнечную мудрость, т. е. познание таинственного Существа, живущего в физическом свете, в теле Солнца, в том, что идет прямым путем.

Иначе обстояло дело с Моисеем, который воспринял мудрость не через астральное тело, но через более плотного посредника — через эфирное тело. Его познание не ограничивалось только тем, что, поднимая глаза к Солнцу, человек спрашивал: что излучается солнечным Существом? Его познание распространялось также и на силу, противопоставляющую себя свету, — силу, перерабатывающую все, что исходит от Земли, — все, что уплотнилось, что состарилось, что склеротизировалось (кстати, эта деятельность не отражается сколько-нибудь отрицательным образом на самой этой силе). Земная мудрость, слитая, конечно, с солнечной мудростью, но остающаяся вполне земной, познание становления Земли, познание способов, при помощи которых человек эволюцинирует и воздействует на земную субстанцию, начиная с эпохи разделения Солнца и Земли, — вот содержание той мудрости, которую получил Моисей.

И стоит нам только не внешним, а глубинным способом подойти к этим вещам, как мы поймем, почему учение Гермеса так противоположно мудрости Моисея.

Есть в наше время люди, которые, изучая подобные вещи, исходят из положения, что «ночью все кошки серы». Они ничего не видят, кроме аналогий, и приходят в восторг, находя сходство между Гермесом и Моисеем: здесь троичность — и там троичность, здесь разделение на 4 элемента (стихии) — и там такое же разделение на 4 элемента. Такой метод их никуда не приводит. Если бы в ботанике вместо того, чтобы обнаруживать различия между гвоздикой и розой, исследователи сосредотачивались целиком только на выявлении их сходства, результаты были бы совершенно те же. Такое исследование уже нельзя было бы называть ботаникой. Надо знать, чем отличаются между собой существа и как разнятся отдельные пути познания — чем одно познание отличается от другого.

Гермес обладал иным знанием, чем Моисей. И то и другое исходило от Заратустры; но как единство разделяется и проявляется в различных формах, так и Заратустра сообщил двум своим ученикам совершенно различные откровения.

Когда мы даем воздействовать на себя учению Гермеса, мир для нас проясняется: мы видим его первоисточник и то, как проявляется в мире действие света. Но эта мудрость не содержит никаких представлений о том, каким образом во всякой эволюции прошлое воздействует на будущее, как тем самым оно вступает в борьбу с настоящим, как тьма восстает против света. Учение Гермеса не содержит в себе той мудрости, которая позволяет познать, как Земля, — после отделения от Солнца, — эволюционировала вместе с человеком.