Том Райт - Иисус. Надежда постмодернистского мира

Он жаждет Бога, как лань жадет воды в пустыне. Глаза его денно и нощно наполнены слезами. Память о счастливых временах не облегчает его страданий. В отчаянии он обращается к своей душе: «Отчего ты так подавлена? Уповай на Бога, и я буду славить его».

Затем в стихах 7–13 он вспоминает, что значило для него находиться в присутствии Божьем:

Унывает во мне душа моя; посему я воспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с горы Цоар. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною. Днем явит Господь милость Свою, и ночью песнь Ему у меня, молитва к Богу жизни моей. Скажу Богу, заступнику моему: для чего Ты забыл меня? Для чего я сетуя хожу от оскорблений врага? Как бы поражая кости мои, ругаются надо мною враги мои, когда говорят мне всякий день: `где Бог твой? Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

Автор находится вдалеке от Иерусалима — в Иордане или на горе Ермон. Умом он понимает, что Яхве не оставил его и пo–прежнему слышит его молитвы, и все же ему кажется, будто он далеко. Враги подступили к нему, люди с насмешкой указывают ему на отсутствие видимых доказательств Божьего присутствия. Всей душой он желал бы вернуться в Иерусалим, где столь явственно ощущаются присутствие Бога и его благодать, где множество голосов сливаются в хвалебном хоре. И вновь он призывает душу свою уповать на Бога. Призыв к надежде не то же, что сама надежда, но для человека, не способного ни к чему иному, это лучше, чем ничего.

Затем, в Пс. 42, включающем в себя третью и заключительную строфу того же стихотворения, грусть псалмопевца обретает более четкие очертания: от дома Господня его отделяет не только географическое расстояние. Он окружен людьми, чей образ жизни целиком и полностью противостоит Богу:

Суди меня, Боже, и вступись в тяжбу мою с народом недобрым. От человека лукавого и несправедливого избавь меня, ибо Ты Бог крепости моей. Для чего Ты отринул меня? для чего я сетуя хожу от оскорблений врага? Пошли свет Твой и истину Твою; да ведут они меня и приведут на святую гору Твою и в обители Твои. И подойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости и веселия моего, и на гуслях буду славить Тебя, Боже, Боже мой! Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

Враги псалмопевца жестоки и нечестивы. Он бессилен перед ними, и уже кажется, что даже Бог оставил его. Именно в этот момент, когда он чувствует себя совершенно подавленным, автор псалма произносит свою удивительную молитву, красной нитью проходящую сквозь все произведение (42, 3). Он просит Бога послать ему свой свет и свою истину, дабы они отыскали его в пустыне и привели домой, где он вновь сможет славить Бога. Находясь вдалеке от Иерусалима, он ждет, что Бог возвратит его в свой дом с радостью, подобно израильтянам, ведомым огненным столпом — таинственным символом присутствия среди них живого Бога. Мы нуждаемся в его свете и истине не только для интеллектуальных упражнений, но и тогда, когда, ощущая себя совершенно потерянными и удрученными, мы жаждем близости с Богом. И вновь псалмопевец повторяет свой рефрен: «Что унываешь ты? Уповай на Бога; я буду славить его, Бога — спасителя моего».

Теперь обратимся к Новому Завету, и пусть этот псалом, его язык и образы станут фоном или, быть может, музыкальным сопровождением для истории, которую мы собираемся исследовать, — историка о двух учениках, направлявшихся в Эммаус (Лк 24, 13–35).

Если бы Лука был художником, перед нами было бы одно из его самых грандиозных полотен:

И вот, двое из них в тот же день шли в селение, отстоящее в шестидесяти стадиях от Иерусалима, имя ему Эммаус. И они беседовали между собой о всех этих событиях. И было: когда они беседовали и рассуждали, Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними; но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы толкуете между собою в пути? И они остановились омраченные. А один из них, по имени Клеопа, сказал Ему в ответ: один Ты в Иерусалиме не знаешь о случившемся в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они же сказали Ему: о том, что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля. Но и при всём том, идет третий день с тех пор, как это произошло. Но и некоторые из наших женщин изумили нас: придя рано утром к гробнице, и не найдя тела Его, они пришли, говоря, что видели и явление ангелов, которые говорят, что Он жив. И пошли некоторые из тех, что с нами, к гробнице и нашли так, как и женщины сказали, Его же не видели. И Он сказал им: о несмысленные и медлительные сердцем, чтобы верить во всё, что сказали пророки! Не это ли надлежало претерпеть Христу и войти в славу Свою? И начав от Моисея и от всех Пророков, истолковал им во всех Писаниях то, что относится к Нему. И приблизились они к тому селению, куда шли; и Он сделал вид, что идет дальше. Но они понуждали Его, говоря: останься с нами, потому что наступает вечер, и день уже на склоне. И Он вошел, чтобы остаться с ними. И было: когда Он возлег с ними, то, взяв хлеб, благословил и, преломив, давал им. И у них открылись глаза, и они узнали Его, и Он стал невидим для них. И сказали они друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам в пути, когда Он открывал нам Писания? И встав в тот же час, они возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать и тех, что с ними, которые говорили, что Господь действительно восстал и явился Симону. И они рассказывали о том, что было в пути, и как Он был узнан ими в преломлении хлеба.»