Том Райт - Иисус. Надежда постмодернистского мира

Однако все это еще не позволяет сформулировать главную идею. Нам теперь необходимо оценить значимость ответа, данного Богом Давиду, признав определенное влияние, оказываемое на нас ранней христианской мыслью. Давид предложил построить «для обитания» Бога дом из дерева и камня. Но для Бога это имело лишь второстепенное значение. Самое важное заключалось в том, что Бог сам «устроит» Давиду дом и, в конце концов, восставит после него сына, который будет также сыном Божьим. По свидетельству греческого перевода Септуагинты, этот сын Давидов должен был открыться через воскресение из мертвых.

Теперь взгляните на этот сюжет глазами ранних христиан. Оказывается, Храм, занимавший столь почетное место в иудаизме, при всей его значительности лишь указывал на подлинную реальность, воплощенную в воскресшем сыне Давидовом, который танке был сыном Божьим. Иными словами, Бог не живет в рукотворном Храме. Он пребывает среди своего народа, и его таинственная слава осеняет их, сосредоточенная не в здании, а в человеке — в Мессии, воскресшем из мертвых. Примерно так, мне кажется, рассуждали ранние христиане. Иисус, а вскоре и его народ, образовали новый Храм, и иерусалимская святыня потеряла всякую значимость. Все это время нельзя забывать, что Храм был главным иудейским символом воплощения. Опираясь на Писание, иудеи твердо верили, что в Храме земля соединяется с небом и живой Бог встречается со своим народом. Эту веру они исповедовали в традиционных празднествах и богослужениях.

С учетом всего вышесказанного мы можем, наконец, вернуться к самому Иисусу. Каким образом его учение и призвание свидетельствуют о том, что эти идеи действительно принадлежат ему, а не приписываются ему ранней Церковью?

Главная мысль моих дальнейших рассуждений заключается в следующем; касаясь вопроса о своем призвании, Иисус верил, что прежде всего он должен был стать для Израиля тем, чем для него всегда, согласно Писанию и иудейским традициям, был Храм выполнить его функции. И если этот великий символ воплощения действительно находился в самом сердце иудаизма, то, поставив себя выше Храма и взяв на себя его роль, да еще и подтвердив свои притязания своим обетованным происхождением от Давида, Иисус тем самым объявил, что живой Бог Израиля открылся своему народу не в Храме и не через Храм, но в нем, в Иисусе, и через него.

Все это будет легче понять, если двигаться в обратном направлении от событий последней недели жизни Иисуса к более ранним этапам его служения. Однако, для того чтобы по возможности сократить объем данной главы в надежде, что читатели продолжат изучение этой темы самостоятельно, нам стоит начать с одной из главных особенностей служения Иисуса: во время своих странствий он предлагал людям «прощение грехов» не только на словах, но и на деле, постоянно окружая себя многочисленными «грешниками» и пируя с ними. Иными словами, он предлагал им благословение, традиционно сопровождавшее посещение Храма или, по крайней мере (для находившихся в рассеянии), молитву, обращенную в eгo сторону. Грандиозность подобных притязаний нельзя недооценивать. Ведь это не было просто попыткой демократизировать храмовые обряды. В определенном смысле фарисеи тоже делали шаги в этом направлении, утверждая, что человек, изучающий Тору, пребывает в присутствии Божьем, как если бы он находился в Храме (см, ниже). Иисус же открывал людям истинную, новозаветную действительность, ветхозаветным символом которого был Храм. То, что можно было получить лишь в Храме, посещая его вновь и вновь в течение всей жизни, оскверненной грехом и нечистотой, навсегда обретали люди, готовые принять предложение Иисуса, уверовать в него и следовать за ним. Он стал воплощением того, что для иудеев олицетворял собой Храм.

То, что может с первого взгляда показаться исключением из правила, на самом деле лишь подтверждает его. Исцелив прокаженного, Иисус велит ему показаться священнику и совершить предписанное Моисеем жертвоприношение в качестве доказательства исцеления. Причина этого не должна вызывать сомнений. Иисус не ставил себя под начало Храма, ведь исцеление уже произошло. Однако прокаженному необходимо было вернуться к нормальной общественной жизни в своей деревне. Его семью и друзей едва ли убедил бы рассказ о странствующем пророке, якобы провозгласившем его «исцеленными. Лишь официальное свидетельство властей давало ему возможность вернуться в свое окружение. В других случаях (прозрения слепых, исцеления хромых и т, д.) никаких дополнительных действий не требовалось. Результат был налицо.