Том Райт - Иисус. Надежда постмодернистского мира

Этот призыв был неразрывно связан с заповедно об отказе от своего имущества, в которой обычно усматривается призыв к монашескому отречению, высшему проявлению личной веры. Во времена Иисуса и, я думаю, в его собственном понимании эта заповедь звучала совсем по–иному. Главным богатством в том обществе была, разумеется, земля, которая, в свою очередь, являлась еще одним из основных символов иудейского самосознания.

Сопровождаемые двойным предостережением о готовности Израиля достойно встретить предстоящие ему испытания, призывы оставить свою землю и семью одновременно звучат в сложном для понимания отрывке в конце Лк. 14. Народ продолжал усердно трудиться над строительством Храма, но будет ли оно когда–нибудь завершено? Они так жаждали священной войны, но смогут ли они одержать в ней победу? Иисус обращался к своим современникам с призывом пренебречь символами, неотделимыми от их национального самосознания, чтобы в погоне за достижением своих целей, народ не лишился всего, что имел.

Сказанное выше подводит нас к разговору о важнейшем из символов и об отношении к нему Иисуса. Речь идет, конечно же, о Храме.

В своих работах большинство современных богословов справедливо отводят много места вопросам о Храме, о поведении в нем Иисуса, и о том, чем все это закончилось. В тот период Храм находился в самого сердце общественной жизни иудеев, оставаясь важнейшим из символов, вокруг которого вращалось все остальное. Там пребывал сам Яхве, по крайней мере, в прошлом, и туда он должен был вернуться вновь. Это было местом жертвоприношений, где, наряду с прощением грехов, происходило непрерывное и бесконечное общение и единение Израиля со своим Богом. Именно это сделало Храм центром национальной и политической жизни Израиля. Управлявшие им первосвященники вместе с едва державшейся у власти династией Ирода под неусыпным надзором Рима управляли также всей страной.

Кроме того, история Храма была неотделима от истории иудейских царей. Спроектированный Давидом, построенный Соломоном и восстановленный Езекией и Иосией, в начале своего существования он являлся зримым воплощением величия ранней израильской монархии. Зоровавелю надлежало восстановить его по возвращении народа из вавилонского изгнания. Невыполнение им своей миссии, без сомнения, тесно связано с его неудачной попыткой возрождения в Израиле монархии. Иуде Маккавею и его соратникам удалось очистить Храм после разгрома сирийцев и основать династию, продержавшуюся у власти целое столетие, хотя никто из них не претендовал на принадлежность к роду Давида. Ирод, перестроив Храм, в немалой степени надеялся таким образом узаконить cвою власть в контексте традиционных иудейских понятий. Менахем Галилеянин и Симон бар Гиора, двое из многочисленных «Мессий», призывавших к войне с Римом (66 — 70 годы нашей эры), публично явились в Храм перед своей гибелью. Один из них погиб от рук своих соперников–иудеев, второго убили римляне во время триумфа Тита. Последний великий «Мессия» своего времени Бар–Кохба приказал чеканить монеты (что само по себе считалось актом неповиновения) с изображением переднего фасада Храма. Его намерения восстановить Храм и занять израильский трон были очевидны. Храм и Мессианство были неразрывно связаны друг с другом.

В то же время многие иудеи не одобряли Храм в том виде, в каком он тогда существовал. Ессеи выступали против современной им правящей элиты (именно это в первую очередь и побудило их к отделению), а следовательно и против Храма как политической опоры своих противников. Ессеи ожидали постройки нового Храма, которым должны были управлять они сами. Фарисеи к тому времени уже открыто высказывали идею о том, что благословения, обычно сопровождавшие посещение Храма, можно получить, изучая Тору и живя по ее законам. «Если двое вместе изучают Тору, на них снисходит Божественное Присутствие». Этот ранний раввинский постулат означал, что пребывать в присутствии Божьем можно, находясь не только в Храме, но где угодно. Это богословское учение, предназначенное прежде всего для иудеев, живших в рассеянии и не имевших возможности посещать Храм, получило признание после 70–го года нашей эры и, вероятно, помогло раввинам, преемникам фарисеев, выжить и восстановить силы после этой ужасной катастрофы. Итак, хотя фарисеи не выступали против Храма в том виде, в каком он тогда существовал, ценность его была, в их представлении, весьма относительной. Это служило дополнительной причиной для преследования и порицания ими Иисуса, предлагавшего свою альтернативу Храму.