Адольф Эрман - Жизнь в Древнем Египте

Поэтому сердце называли также «началом всех членов». Однако египтяне мало знали о том, как расположены эти многочисленные сосуды. В одном древнем сочинении на эту тему утверждается, что существует двенадцать сосудов, которые идут парами к груди, к ногам, ко лбу и к другим наружным частям тела [325]. Но в другом руководстве упомянуты более сорока сосудов, причем некоторые из них ведут к внутренним органам тела; это руководство явно представляет собой исправленный вариант более древнего учения, но очень трудно определить, какая часть его содержания основана на наблюдениях. Эта теория сосудов играла очень важную роль в египетской медицине, так как, по мнению египтян, многие невралгические и ревматические заболевания находились в зависимости от сосудов. Сосуды закупоривались, перегревались, становились жесткими, чесались, их нужно было укрепить или успокоить, они отказывались поглощать лекарство; со всеми этими неприятностями врач должен был бороться с помощью припарок и мазей.

Как правило, египетские врачи считали, что могут увидеть сразу, без более подробного осмотра, что происходит с пациентом. Однако многие из них понимали, что точные знания о любой болезни являются основой для лечения, и поэтому в своих сочинениях [326]ставят такие чисто медицинские диагнозы, как, например, этот: «Если ты обнаруживаешь человека, у которого опухоль в шее и который страдает от болей в обеих лопатках и в голове, и хребет его шеи не гнется, и его шея не гнется, так что он не может смотреть вниз на свой живот… то скажи: «У него опухоль в шее, посоветуй ему натираться мазью из сурьмы, и он сразу будет здоров». Или этот – человеку, у которого больной желудок: «Если ты обнаружишь человека, у которого запор… а также бледное лицо и сильное сердцебиение, и, осматривая этого человека, обнаруживаешь, что у него горячая голова и опухшее тело, – это язва (?), которая возникла из-за того, что он ел горячую еду. Пропиши то, что сможет снять жар, а именно напиток из сладкого пива, которое нужно вылить на сухие плоды некуаут; это нужно есть или пить четыре раза. Когда то, что выделяется из больного, будет похоже на маленькие черные камни, скажи: «Это воспаление проходит». Если после того, как ты сделал это, ты осматриваешь больного и обнаруживаешь, что выходящее из него похоже на бобы, покрытые росой… то скажи: «То, что было в желудке, прошло». Другие закупорки в животе вызывали иные симптомы и требовали другого лечения – например, если врач клал свои пальцы на живот и обнаруживал, что тот «движется туда и сюда, как растительное масло в кожаной бутыли», или в том случае, когда пациента «рвет, и он очень болен» или когда тело больного «горячее и опухшее».

Если болезнь плохо поддавалась лечению, возникал вопрос о том, какое из многих различных лекарств нужно применить, поскольку к началу эпохи Нового царства количество рецептов возросло до такой степени, что против некоторых болезней у врача часто было двенадцать или больше лекарств, из которых он мог выбирать. Но если мы взглянем более пристально на это обилие рецептов, оно уже не будет казаться столь избыточным. От некоторых лекарств ожидали мгновенного действия, другие должны были действовать медленнее, но надежнее: это были просто «лекарства» и «быстродействующие лекарства». Кроме того, некоторые лекарства можно было использовать лишь в определенное время года. Например, среди лекарств для лечения глаз мы обнаруживаем одно, которое применялось только в первый и второй месяцы зимы, другое надо было применять в третий и четвертый месяцы, а о третьем прямо сказано, что его применение допустимо во все три времени года. Часто врач должен был точно так же учитывать и возраст пациента. Например, при задержке мочи взрослые люди могли принимать микстуру из стоячей воды, пивного осадка, зеленых фиников и еще нескольких растительных веществ, по одной дозе четыре раза. Но детям нельзя было пить это лекарство, для них нужно было намочить в растительном масле кусок старого исписанного папируса и обернуть им тело ребенка, как компрессом. Кроме того, надо было принимать в расчет, что дети бывают разные, и в одном месте мы читаем: «Если ребенок большой, он должен принимать пилюли, но если он еще в пеленках, таблетки нужно давать растворенными в молоке его кормилицы». А в тех случаях, когда не нужно было проводить эти различия, у врача достаточно редко возникали трудности с выбором, потому что рецепты были разными по качеству. Он мог сам проверить многие из них на практике и написать возле них «хороший» в своей книге рецептов [327]; на полях других книг могли остаться замечания, написанные его старшими собратьями по профессии, например: «прекрасное, я видел его и сам тоже часто делал его» [328]или «смотри, это великое лекарство. Оно было обнаружено при осмотре рукописей в храме Уеннофре». В некоторых случаях лекарству могло принести славу то, что оно излечило какого-нибудь знаменитого человека древности, а в других – иностранное происхождение. Например, существовал бальзам для лечения глаз, который, как говорили, был изобретен «семитом из Библа», и египтяне очень ценили этот бальзам оттого, что это было финикийское лекарство, – точно так же, как в наши дни многие ценят какое-нибудь американское патентованное лекарство.