Киприан Керн - Литургика

Остается сказать только несколько слов о новом издании Церковного Типика, произведенного греками в XIX веке. Из истории нашего богослужебного устава видно, что богослужение монастырское было всегда для всей Восточной Церкви образцом, к которому все тяготели и осуществить которое в более или менее полной мере старались. Православие никогда в своей древности не пыталось обособить богослужение в мирских церквах от службы в иноческих обителях. Единственным исключением надо признать Устав Великой Церкви. Но и он не мог быть признан уставом “мирской” церкви и приходского богослужения. Это приводило совесть епископов и священников в известное смущение. С течением времени ясно стало для всех, что в условиях “мира” и обыденной жизни монастырский устав неприменим. Для успокоения совести священников, для большего порядка в исполнении богослужения и для благообразия надо урегулировать богослужение приходских храмов, дать для них какой-то “средний,” удобоисполнимый устав, который не был бы громоздким и слишком требовательным, но в то же время был бы и достаточно благообразным и соответствовал бы всему духу православного аскетического богослужения.

В начале XX века, в трудах Предсоборного Совещания была в этом отношении сделана попытка: устами некоторых наиболее просвещенных и наиболее церковно настроенных епископов было высказано немало пожеланий для урегулирования, сокращения и оформления приходского богослужения. Революция не дала возможности построить жизнь русской церкви в духе церковности и порядка.

Но задолго до нас, еще в 1838 году, Протопсалтом Великой Церкви в Константинополе была сделана некая попытка в создании такого “мирского” приходского устава. В 1851 году было второе издание его, а в 1868 и третье, дополненное и улучшенное. Он санкционирован высшей церковной властью и приспособлен к нуждам рядового приходского храма. В него введены новые службы по сравнению с Типиками, закончившими свое образование к XV веку. Типик этот не знает всенощных, а следовательно, и малых вечерен; литии — не на вечерне, а между полунощницей и утреней; Евангелие в недели по 8-ой песни канона и т. д. В частности: Благовещение, падающее в Великую Пятницу или Субботу переносится на Пасхальную неделю (2-ой день). Есть особенности и в Триоди. Устав знает и свои Марковы главы.

Для эортологии большое значение имеет вопрос об установлении определенных календарных дат для того или иного праздника. Выше [97] В истории календаря. было указано, что при образовании календаря поместные церкви устанавливали память того или иного события по своему усмотрению. Определенное число, в которое данная область совершала поминовение какого-либо мученика. вовсе не отличалась абсолютной точностью. Иными словами, дата его памяти в данном календаре не обозначала всегда точного дня его кончины. Тот или иной месяцеслов или мартиролог мог у себя зафиксировать день перенесения мощей данного святого или их обретения, день освящения храма его имени, а иногда и самый день его мученической кончины, если таковой был сохранен в мученическом акте. Отсюда различия одной и той же памяти в разных календарях. Например, мученики Иулиания и Павел по одним календарям вспоминаются 4-го марта, по другим — 17 августа; папа Лев Великий празднуется 18-го февраля, а кончина его последовала 10-го ноября; папа Мартин вспоминается 14-го апреля, а скончался он 16-го сентября; мученица Агрипина празднуется 24-го июня, а кончина ее — 24-го мая; Амвросий Миланский преставился 4-го апреля, тогда как память его совершается 7-го декабря и т. д.

Если этим объясняется несоответствие памятей в календарях с фактическим днем “рождения в вечность” христианских мучеников, то естественно встает вопрос: чем руководствовалась Церковь, определяя день памяти ветхозаветных мучеников (братьев Маккавеев) или пророков Моисея, Илии, Исаии, Иеремии, день кончины которых совершенно не известен и восстановлен быть не может. Еще более недоумения вызывает дата празднования собора бесплотных сил Михаила, Гавриила и других архангельских чинов. Естественно, что здесь могла иметь место только воля Церкви, у которой были какие-то свои соображения. Точно так же и в отношении новозаветных событий. Если можно без труда установить дату крестной смерти Господа по сохранившимся календарным записям, что и повело в древности к празднованию Пасхи, как недвижимого праздника в определенный день года. то день Рождества Христова, Преображения, Рождества Богородицы, Благовещения, Успения и пр. никакими датами установлен быть не может. Отсюда и разногласия в церковном предании: Рождество Христово, по Клименту Александрийскому, было 18-го апреля или 29-го мая; Африканская традиция установила его 28-го марта; по Ипполиту Римскому — 25-го марта; по восточной традиции — 6-го января; по западной, римской — 25-го декабря, день, который впоследствии и был принят всею Церковью, кроме армян, сохранивших 6-е января.