Тимофей Буткевич - О смысле и значении кровавых  жертвоприношений в  дохристианском  мире и о так  называемых  “ритуальных  убийствах”

Часть 8

Еще не окончилось Суражское дело, как началось Саратовское [111] Срв. Справку к докладу по еврейскому вопросу, составленную канцелярией Совета объединенных дворянских обществ, ч. V, Ритуальные убийства: Саратовское дело, стр. 208-243; И.О. Кузьмин, Материалы, стр. 301-308; Лютостанский, II, стр. 188-273. . В Декабре 1852 года сын саратовского цехового, 10-летний мальчик Феофан Шерстобитов отправился утром в школу и с тех пор домой не возвращался. Не прошло после этого и месяца, как в Саратове пропал другой мальчик, сын крестьянина, 11-летний Михаил Маслов. Розыски остались тщетными. Впрочем, 28 Января 1853 г., товарищ и сверстник Маслова, сын мещанина, Степан Канин сказал сначала своим родным, а потом и саратовскому полициймейсеру Вестману, что в день исчезновения Миши Маслова, после обеда, когда они играли на улице, к ним подошел какой-то неизвестный человек и приглашал их с собою таскать аспидные доски на берегу реки Волги, за что обещал им платить деньги. Оба мальчика пошли было за ним, но дорогою Канин раздумал и вернулся домой, а Миша Маслов пошел и уже больше Канин его не видел. По этому общему указанию, сделанному Каниным, конечно, еще трудно было найти похитителя. Прошло около полутора месяца, 4-го Марта совершенно случайно на реке Волге, недалеко от берега, под кормою лодки, найдено было тело Миши Маслова. Оно было прикрыто рогожею. На шее трупа видно было вдавление и рубцы от наложенного на всю шею шерстяного кушака; на голове две раны, происшедшие, повидимому, одна от удара тупым, а другая – острым орудием; на правом плече была вырезана кругообразная часть кожи величиною в серебряный пятачек; на руках и ногах – синие пятна; кроме того были обнаружены несомненные следы еврейского обрезания. По заключению врача, смерть ребенка последовала от удара тупым орудием по голове, от чего лопнули темянные и височные кости поперечно от одного уха до другого. К этому врач присовокупил, что мальчик быль удавлен кушаком еще при признаках жизни, после удара по голове, и что обрезание крайней плоти и вырезание кожи на плече произведены незадолго до убиения, а синие пятна на руках и ногах произошли или от перевязок или от сильного держания мальчика руками во время обрезания его и вырезки кожи на плече. Явные следы еврейского обрезания на трупе естественно заставили следователя Волохова обратить внимание на проживавших тогда в Саратове евреев. В гарнизонном саратовском батальоне состояло 44 еврея. Их показали Степану Канину, который, увидав рядового, цирюльника Михеля Шлиффермана, сказал как-бы не совсем уверенно: “он ровно тот, кто сманил”. Это показание имело однако, же большое значение потому, что, по заявлению самого Шлиффермана, в Саратове он только один делал обрезание у евреев. На очной ставке Канин сказал Шлифферману: “Ты лицом такой же, как и тот, кто сманивал меня; но тот не картавил, как ты, а как-бы хрипел: верно простудил себе горло, и если бы этого не было, то он говорил бы по-русски чище”. Потом Канину были представлены солдаты-евреи и выкресты, вместе с Шлифферманом, переодетые в дубленые желтого цвета тулупы с поднятыми воротниками и в картузах, как одет был, по словам Канина, похититель. Канин подошел к Шлифферману и, долго всматриваясь в него, сказал: “не узнаю”. При этом Канин объяснил, что хотя Шлифферман и похож на похитителя, но не узнает его только потому, что тот уже сидит в части (тогда Шлифферман, действительно, был уже заарестован). К этому Канин прибавил еще: “У этого, кажется усы длиннее”. Затем когда из предъявленных евреев и выкрестов были скинуты тулупы и картузы, Канин опять указал на Шлиффермана и сказал: “Он, словно, тот, кто сманивал”. Шлифферман, конечно, упорно не сознавался. Евреи же, чтобы сбить следствие с прямого пути и отвлечь внимание следователя от действительных виновников, старались запутать дело ссылкою на магометан, которые также совершают обрезание над детьми... И следователь взялся за татар, теряя попусту время и давая возможность евреям прятать концы...

Когда вскрылась Волга, на Беклемишевом острове, против Саратова, в тальнике, был обнаружен и труп мальчика Феофана Шерстобитова. На трупе были солдатские холщевые подтяжки, сцепленные петля в петлю, два раза обвернутые вокруг шеи и связанные узлом, и шаровары, а близ трупа лежала не принадлежавшая мальчику рубашка взрослого человека и солдатская фуражка. Труп уже сильно разложился: но и на нем найдены были несомненные следы еврейского обрезания, а над мускулом правого виска и в самом мускуле значительный подтек темной крови, в виде краснобагрового пятна в 21/2 дюйма от нанесенного удара; ногти на пальцах ног и рук были обрезаны вплоть до мякоти. Больше ничего нельзя было на трупе рассмотреть: так он разложился. Врачебная управа дала заключение, что мальчик Шерстобитов сначала был ударен по правому виску каким-либо тупым орудием, от чего он мгновенно впал в бесчувствие и уже после был удавлен подтяжками. Солдатские подтяжки и фуражка с следами еврейского обрезания еще более усилили подозрение на евреев – солдат. У последних был произведен обыск. Между прочим у рядового Ицки Берлинского был найден лоскут синей клетчатой сарпинки, в аршин длины и пол аршина ширины. Отец Шерстобитова заявил, что пропавший сын его был в рубашке, сшитой именно из такой материи; это заявление было подтверждено под присягою соседями Шерстобитова – мужем и женою Быковыми и братом Шерстобитова Зиновием. Но улика эта не могла иметь решающего значения, так как Берлинский объяснил, что лоскут этот остался от изношенной рубашки, сшитой ему пять лет тому назад женою рядового Фрейдою Фогельфельд. Фрейда подтвердила это заявление, присовокупив, что у нее остался лоскут той же сарпинки, вшитый ею в большое одеяло. В одеяле, действительно, оказалось два лоскутка из одинаковой сарпинки, как и на рубашке Шеретобитова, только совершенно новые... Других улик не было. Оставалось сдать дело в архив или считать его в числе нерешенных на всегда. Но Император Николай Павлович пожелала, чтобы виновные были найдены. В Саратов быль прислан из Петербурга в качестве следователя молодой чиновник Дурново. И правда вскоре открылась необъяснимо для человеческих соображений.