А. Перроа - Святой Игнатий Лойола

Игнатий усердно предавался долгим молитвам в разных храмах города, утром присутствовал на мессе, а вечером — на вечерне каноников в соборе; он неизменно отказывался от мяса и вина, когда он собирал подаяние у дверей домов. И очень скоро к нему стали относиться как к святому. Благочестивые люди почитали его, называя «Иль Санто» (святой). И когда через некоторое время после прихода он захворал, одна состоятельная семья из Манрезы приютила его у себя и с почтительной преданностью ухаживала за ним; после этого она же поместила его в доминиканский монастырь, где он получил келью. Здесь он нашел себе пристанище, здесь он перечитывал свои духовные книги и исписанную синими и красными чернилами тетрадь; здесь же он проводил ночи, когда не ухаживал в больнице за страждущими, или не молился и не каялся в Святом Гроте.

Таким образом, жизнь его проходила в уходе за больными, в собирании подаяний или в молитвах в храмах Божьей Матери или в Святом Гроте.

Только это и было известно о «паломнике» жителям Манрезы.

Мы же знаем о нем гораздо больше, так как его повествования проливают свет на все то, что совершал в нем Господь.

Здесь мы вступаем в таинственный сад… Манреза навсегда останется для Игнатия наиблагословеннейшей землей. Он мог бы сказать, как Иаков, проснувшийся после того, как увидел ангелов, подымающихся и спускающихся по таинственной лестнице, и с не меньшим основанием: «Здесь врата неба». Говорят, что в Манрезе в звездные ночи он подолгу созерцал небо. Позже, в Риме, с маленького балкона своей комнаты он предавался тем же созерцаниям, прибавляя: «Если внешний вид его столь прекрасен, каким же должно быть само небо!»

В Манрезе ему открылось нечто небесное…

Однако за уготованные ему ценнейшие дары благодати Бог послал ему тяжелые испытания.

Вскоре после прихода в город он стал ощущать то, чего он никогда не испытывал со времени своего обращения, — отвращение к молитве, с последующими радостными состояниями, за которыми опять следовали периоды духовной сухости. Не искушенный в бранях Господних, он вдруг стал спрашивать себя, была ли его исповедь в Монсерате тем, чем она должна была быть. И тогда он познал то, через что прошло столько душ, после грешной жизни вернувшихся к Богу.

Один из каноников собора имел неосторожность сказать ему. «Письменно исчислите грехи, которые вас беспокоят». Средство оказалось хуже болезни.

Другой духовник запретил ему возвращаться к прошлому. Исцеление было обеспечено. Но, к несчастью, он прибавил: «при условии, что вы исповедали все без исключения грехи».

«Это длилось много месяцев, — говорит нам святой Игнатий. — Подчас страдание было столь велико, что я бросался на колени и кричал: Господи, люди ничего не могут! Укажи мне средство! Я готов на все — лишь бы найти его». Ему казалось, что он нашел пример в жизни одного святого, который целую неделю оставался без еды и пития, чтобы заставить небо внять ему.

Однако один из священников приказывает ему выйти из поста. В течение двух дней он вкушает мир, но затем мучения овладевают им с новой силой.

Иное искушение подстерегало Игнатия: ему хотелось выброситься из окна кельи в пропасть. В смятении бедная его душа, оставшаяся без руководства, повторяла: «Нет! нет! самоубийство грех, я не хочу оскорблять Бога».

Было ясно, что Господь сам пожелал исцелить его и научил его использовать для этого, как это уже было в Лойоле, собственный рассудок. «Однажды я стал доискиваться: каким путем пришли ко мне эти сомнения и какое действие они производили в моей душе? У меня было впечатление, что я пробуждался от сна, что плащ как бы спадал с моих плеч. Вполне сознательно я решил больше не исповедоваться в прошлых грехах. Я понял, что в таком исповедании заключено действие злого духа».

Впоследствии Игнатий постоянно повторял: «Выздоровевший получает звание врача». В книге Духовных Упражнений он изложил нам правила для излечения подобных сомнений.

Быть может, Бог хотел, чтобы по излечении долгой душевной болезни Игнатий приобрел степень доктора, научающего мир.

*

Отныне сам Отец светов будет водить его. Казалось, будто Его Отцовское сердце хотело изгладить из памяти Игнатия страдания, которые оно соблаговолило попустить для Славы Своего Божественного Величия. Подобно ангелу Мудрости, заградим уста наши. Как понять непонятное?

Свет, который можно извлечь из слов Игнатия, позволяет нам догадываться, откуда идет сила Духовных Упражнений, которые он начнет составлять в келье доминиканского монастыря, и почему инквизиция, которая за эту книгу несколько раз приговаривала его к тюремному заключению, всякий раз должна была освобождать его, и почему все Папы, которым пришлось рассматривать этот труд, во всеуслышание признавали его «безошибочным во всех частях и весьма способным возвышать души».