Мартин Ллойд-Джонс - Проповедь и проповедники

Давайте посмотрим на этот вопрос с другой стороны. Из разных источников я узнаю, что в поместных церквах все чаще указывают проповеднику, сколько времени должна длиться его проповедь. Многие молодые проповедники рассказывали мне, что, когда они приезжали проповедовать в какую-нибудь церковь, им сразу же вручали подробное расписание собрания. К примеру: 11.00 — начало собрания; 12.00 — заключительная молитва. А поскольку порядок собрания предусматривает чтение одного или двух отрывков из Писания, несколько публичных молитв, исполнение трех-четырех гимнов, обращение к детям, хоровое или сольное пение, объявления и сбор пожертвований, то на проповедь, разумеется, остается очень мало времени.

Но разве это правильно? Все ли в порядке с такими людьми? Обратите внимание на то, с каким увлечением они смотрят спектакль или какую-нибудь телевизионную программу. Они готовы сидеть у телевизора часами. То же самое можно сказать о футбольном или бейсбольном матче и о любом интересном мероприятии. Людям хотелось бы как можно дольше продлить удовольствие. Но почему же у них совершенно иное отношение к служению? Почему в христианской жизни не происходит то же самое? Это очень серьезный вопрос. Я вновь подчеркиваю, что, вероятно, такие люди считают себя христианами только потому, что они посещают собрания. На мой взгляд, тенденция к сокращению проповедей так или иначе свидетельствует об ошибочном понимании христианства и о недостатке духовности. Мне хотелось бы затронуть еще одну проблему — безразличие слушателей. У проповедника часто складывается впечатление, что ему позволили проповедовать только при условии, что проповедь будет короткой. А некоторым людям в буквальном смысле требуется сделать над собой усилие, чтобы не покинуть собрание раньше времени.

Я вспоминаю, как один из моих предшественников в Вестминстерской часовне, уже известный вам Джон А. Хаттон, часто рассказывал по этому поводу очень забавную историю. Он знал о моем убеждении, что от проповедника зависит состояние членов церкви и что хорошая проповедь порождает хороших слушателей. Однажды, объявив тему своей проповеди, он увидел, как мужчина, сидящий в дальнем углу, устраивается поудобнее и кладет ноги прямо на скамейку, явно намереваясь вздремнуть. Джон Хаттон не мог отнестись к этому равнодушно и, глядя прямо на мужчину, произнес: «Мистер, я вас не знаю, но, кем бы вы ни были, думаю, вы не совсем справедливы. Если вы уснете под конец моей проповеди, что ж, тогда это будет моя вина, но ведь вы даже не даете мне шанса. Вы начали укладываться спать, когда я только объявил тему. Вы несправедливы».

К сожалению, многие члены поместных церквей приходят на богослужение с такими мыслями и с таким отношением. В течение последнего года, пока восстанавливалось мое здоровье, я посещал многие церкви. Обычно я садился сзади, и мне часто казалось, что некоторые люди приходят в церковь с единственной мыслью, которая ни на минуту их не оставляет, — поскорее отправиться домой! Зачем они вообще приходят? Думаю, этот вопрос требует осмысления. Почему они так нетерпеливо ожидают окончания собрания и особенно проповеди? Вывод только один. Эти люди нуждаются в смирении. Им не хватает духовности, духовного мышления и духовного понимания.

Это очень важный вопрос. Вспомните, что говорится о первых христианах во 2-й главе Деяний. Здесь мы находим образец для подражания: «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах… И каждый день [!] единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви».

Первые христиане каждый день, а не только по воскресениям, собирались, чтобы послушать проповедь, учение и наставления. Они не стремились как можно скорее уйти домой, не надеялись, что собрание будет коротким, не досадовали на проповедника, если оно затягивалось. Каждый день! Для них общение было желанным, и они ставили его превыше всего. Такое отношение, конечно же, присуще всем истинным христианам. Апостол Пётр говорит об этом так: «Как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1 Петр. 2:2). Новорожденный младенец во Христе действительно любит чистое словесное молоко. А если не так, то это свидетельствует о том, что он болен, что у него неправильное развитие и что он нуждается в медицинской помощи. Человеку необходима пища. Людям же, считающим себя христианами, но не желающим слушать Слово Божье, не получающим от него удовольствия и огромной радости, думаю, следует задать вопрос: являются ли они теми, за кого себя выдают? Нежелание принимать духовную пищу противоречит природе христианина. Оно не соответствуют тому образцу, который мы находим в Новом Завете. Первые христиане ликовали и торжествовали, слушая Слово. Они не посещали свои собрания просто по привычке, по традиции или из чувства долга и не думали про себя: «Вот я и сходил на собрание, выполнил свой долг, а теперь можно заняться своими делами: написать письма родственникам, почитать книгу — одним словом, я могу делать то, что мне нравится». Мы видим совершенно иную картину. Первые христиане не могли насытиться Словом!