Мартин Ллойд-Джонс - Проповедь и проповедники

Сегодня мы будем говорить об изложении проповеди или, другими словами, об акте проповедования. Это второй важный аспект нашей темы.

Еще раз напоминаю, что на данном этапе я хочу сделать только общий обзор. Вначале мы выясним, что такое проповедование вообще, а затем перейдем к более детальному обсуждению. Прежде чем говорить о деталях, полезно представить себе общую картину.

Опять же, очень сложно определить, что такое изложение проповеди или, другими словами, проповедование. Это не вопрос правил или предписаний, и основная проблема, думаю, заключается в том, что люди ожидают конкретных указаний, как им поступать в том или ином случае. Проповедованию трудно дать определение. Это нечто такое, что мы воспринимаем на слух. Самое большее, что мы можем сделать, — сказать о нем несколько слов. В подобном положении оказался апостол Павел, пытаясь объяснить в тринадцатой главе Первого послания к Коринфянам, что такое любовь. Любовь не поддается описанию. Можно только перечислить ее свойства, сказать, чем она является и чем не является. То же самое относится и к проповедованию. Рассуждая о нем, мы должны обозначить его характерные особенности.

Первая из них заключается в том, что проповедование требует полной самоотдачи. Здесь уместно напомнить хорошо известное определение Филлипса Брукса, который назвал проповедование «истиной, опосредованной личностью». Думаю, это правильно. В проповедовании должны быть задействованы все способности человека, вся его личность и даже, осмелюсь сказать, его тело. Мне вспоминаются слова одного из моих предшественников в Вестминстерской часовне в Лондоне д-ра Джона А. Хаттона. Его проповедование и содержание его проповедей всегда четко различались. Его предшественником в Вестминстере был проповедник д-р Джон Генри Джоуэтт, известный как в США, так и в Великобритании. Джоуэтт был застенчивым, робким человеком, и большая кафедра Вестминстерской часовни казалась ему просто ужасной. Он часто повторял, что на кафедре, на виду у всей церкви, он чувствует себя так, как будто его нагого поставили посреди поля. Поэтому Джоуэтт попросил задрапировать перила вокруг кафедры тканью, чтобы по крайней мере б о льшая часть его тела была скрыта. Затем, как я уже говорил, его сменил д-р Джон Хаттон. Я попал к нему на богослужение примерно в третье воскресенье после его приезда. Как и все остальные, я в первую очередь обратил внимание на то, что вокруг кафедры нет драпировки и что снова, как в прежние времена, видна вся фигура проповедника. Д-р Хаттон объяснил, что драпировку сняли по его просьбе, так как он уверен, что проповедник должен проповедовать и головой, и ногами. Так он и делал! Я не могу сказать, что это всегда содействовало его проповедованию. В некоторых случаях он явно перегибал палку: становился на цыпочки и ногами выписывал кренделя. Но я хочу также сказать, что в его словах, безусловно, есть доля истины. Он был всецело поглощен проповедованием. Он не стоял, как статуя, и не просто открывал уста, произнося слова, но жестикулировал, двигался и т.д.

Я не хочу слишком долго на этом останавливаться, напомню лишь следующую историю. Однажды Демосфена попросили назвать первый и самый главный элемент выступления, и он ответил: «Действие». Тогда его попросили назвать второй элемент, и он снова ответил: «Действие». Когда же у него спросили, какой третий важнейший элемент выступления, он все так же ответил: «Действие». С этим невозможно не согласиться. Успешное выступление предполагает действие. Именно поэтому я настаиваю, что в проповедовании должна участвовать вся личность проповедника.

Во-вторых, я хочу отметить, что проповедник должен обладать авторитетом, а также владеть собой и аудиторией. Ему непозволительно говорить извиняющимся тоном и робко высказывать свои суждения. У людей никогда не должно возникать чувства, что он проповедует с их разрешения. Проповедник поднимается на кафедру, чтобы провозглашать истину. Он имеет поручение и полномочия. Он — посланник и должен осознавать свое положение. Ему надлежит всегда помнить, что он поднимается на кафедру, чтобы передать послание. Разумеется, я не имею в виду самоуверенность, которая в проповеднике достойна порицания. Сам апостол Павел говорит о себе, что, отправляясь в Коринф, он был «в немощи, и в страхе, и в великом трепете». Подобные чувства должны испытывать и вы. Они свидетельствуют вовсе не о малодушии, а о том, что вы осознаете серьезность и важность своего служения. Не самоуверенность, а ваш авторитет и власть должны быть очевидными для всех. На мой взгляд, это чрезвычайно важно, и я подчеркиваю, что поместная церковь должна подчиняться проповеднику, а не подчинять его себе. Некоторые из этих моментов я подробно рассмотрю в следующих лекциях.