М. Сульженко - Нет dreadlocks — нет веры - к вопросу изучения антропологии растафарианства

, но во многом определяет их религиозную идентичность. Растафари относятся презрительно к тем, кто не носит dreadlocks, отождествляют их с Вавилоном: «Jah would never give the power to a baldhead [10] Baldhead — человек с гладкой головой, т.е. без dreadlocks. Так часто называли всех не относящихся к растафарианской общине, то есть принадлежащих Вавилону или растафари без dreadlocks (подробнее об этом: Сосновский Н. А. Культура растафари в зарубежной литературе: пан-африканизм, Ветхий Завет и рок-музыка [Электронный ресурс]. — Электрон. дан. — Режим доступа: www.africana.ru , свободный). / Run come crucify the Dread» [11] «Jah никогда не даст силу baldhead’у, спешащему прийти убивать Dread’а» (Marley, Bob. Time Will Tell // Kaya. Island Records, released April 1978. . Можно сказать, что появление dreadlocks в некоторой степени носит характер инициации: «…он [Боб Марли] начал объяснять мне, как живут раста… После многих лет еженедельных мучений с горячим гребнем я убрала его подальше… Но когда я перестала распрямлять волосы, тётушка начала беспокоиться: „Боже, Рита, должно быть, курит эту проклятую траву, которая лишает ума и доводит до тюрьмы!“» [12] Марли Рита. No woman No cry: Моя жизнь с Бобом Марли. — СПб.: Амфора, 2008. — С. 61. . В этих воспоминаниях Риты Марли мы видим отождествление образа растафари с прической, т.е. с dreadlocks. Причём для человека с африканскими корнями её наличие было обусловлено всего лишь отсутствием должного внимания к своим волосам (если им позволяли расти естественно, то они сами заплетались в пучки, т.е. dreadlocks) [13] Сейчас чаще всего искусственно заплетают dreadlocks. . Таким образом, наличие dreadlocks было важным свидетельством осознания своей религиозной идентичности. Для растафари это был знак, свидетельствующий о принадлежности к общине. Как только у тебя появлялись dreadlocks, для себя и для всех ты становился последователем растафарианства. Также по представлениям растафари пророки, упоминающиеся в Библии, и Иисус Христос носили dreadlocks [14] Подробнее об этом: Erskine Noel Leo. From Garvey to Marley: Rastafari theology. — Gainesville: University Press of Florida, 2007. — P. 110. . Это может свидетельствовать об отождествлении библейских персонажей с растафари. То есть для них пророки и Иисус Христос были выдающимися представителями растафарианской общины.

Растафари считали, что эфиопские воины носили определённую причёску. Утверждая в своём учении возвращение к истокам, подчёркивая своё африканское происхождение, они переняли эту причёску, идентифицируя себя как духовных воинов императора Хайле Селассие I. Один из титулов последнего императора Эфиопии, утвердившийся в растафарианстве, — Conquering Lion of the Tribe of Judah [15] Воинствующий Лев Племени Иудейского. . Таким образом, растафари ссылались не только на прическу воинов императора, но и на его образ льва. В растафарианстве dreadlocks символизируют гриву льва, борода и dreadlocks — это образ льва, который принимает каждый растафари. Ноэль Лео Эрскин приводит ответ одного из растафари на вопрос «Почему ты носишь dreadlocks?»: «You know brethren, my overstanding is that the locks and the beard is about the lion look. His majesty Haile Selassie is the lion of the tribe of Judah; therefore, we represent the lion look. You, my brethren represent the lamb look, but Rasta man the lion look» (Ras Tafioritta) [16] «Ты знаешь, брат, в моем понимании локоны и борода — образ льва. Его величество Хайле Селассие — лев племени иудейского; поэтому мы принимаем образ льва. Ты, мой брат, ягнёнок, но растаман — лев» (Erskine Noel Leo. From Garvey to Marley. Rastafari theology. — Gainsville, 2007. — P. 166-167). . То есть каждый растафари, нося dreadlocks, не только подчёркивает своё возвращение к истокам и позиционирует себя как духовный воин, но и утверждает своё превосходство над другими. Он противопоставляет себя и своих собратьев остальным — Вавилону: «This dreadlocks (knots) upon I head and chin signify a difference and a distance between I and Babylon. The further into the woods or high hillside that man go the more natural man become, more ancient» [17] Рас Стивен приводит объяснение символики dreadlocks, данное Iah C: «Dreadlocks у меня на голове и подбородке символизируют различие и дистанцию между мной и Вавилоном. Дальше в лесах и на склонах крутых холмов человек становится более естественным, более древним» (Ras Steven. Rastafarian Mysticism: An Introduction to the Mysteries of Nyahbinghi. — Infinity Publishing.com, 2004. — P. 19). . Здесь также можно отметить мнение Н. Л. Эрскина о том, что образ льва, принимаемый растафари, помогает им освободиться от рабства колониализма [18] Подробнее об этом: Erskine Noel Leo. From Garvey to Marley. Rastafari theology. — Gainsville, 2007. — P. 107. . То есть момент противопоставления растафари и общества как духовных воинов и грешников, львов и ягнят помогал самоутвердиться членам общины как независимым, свободным людям.

Читать дальше