Андрей Кураев - Церковь в мире людей

Соответственно, и в школах до начала учебного года должно быть объявлено: в таком-то классе нашим школьным факультативом будет ОПК. Если кого-то столь раздражает сама мысль о православной культуре, что ради этого он готов перейти в другую школу — это его право. Но оставшиеся будут относиться к этому предмету как к обычному — с учебным планом и отчетностью. Для них не должно быть такого выбора: или ОПК ставим седьмым уроком, или идем домой.

А вот какая альтернатива может быть: в школе номер 5 есть уроки по ОПК, а школе номер 7 — нет. Зато в школе номер 7 есть уроки Закона Божия вне расписания (кто хочет, ходит на дополнительный урок английского языка, кто хочет — на закон Божий), в школе же номер 5 их нет (да-да, в школе с ОПК может просто не быть отдельных уроков Закона Божия). А в школе 666 нет ни того, ни другого. Тут детей готовят к эмиграции из России. Что ж, это тоже законное право родителей [4] [4] Приоритетная цель создания еврейских школ в России видится евреям в «облегчении адаптации ребенка при эмиграции на историческую родину»; 87 процентов общеобразовательных еврейских школ считают эту задачу самой важной (см. Собкин В. Еврейские школы в Москве (по материалам экспертного опроса) // Вестник еврейского университета в Москве. N.3. М.,-Иерусалим, 1993. сс. 20-21). . Но ведь есть и те, кто все еще любит Россию. И не хочет становиться в ней иностранцем, не знающим языка ее культуры.

В конце концов, если школа желает увеличить число часов на изучение русской истории (или любого другого предмета), она не должна собирать подписи родителей. Не нравится — так рядом есть школы с совсем другой, далекой от русских традиций ориентацией.

На этих уроках речь шла бы не только о сюжетах икон. Понять культуру какой-то эпохи — значит понять логику людей, живущих в ней. Ну, почему Татьяна Ларина отказала Евгению Онегину? Современная девушка поступила бы иначе: наверное, брала бы деньги у официального мужа, а любовь крутила на стороне с Женей. Но для Татьяны ее клятва нелюбимому человеку была дороже, чем волнение ее сердца. Почему? Вот тут уместно поговорить о христианской аскетике. О том, что радость может быть горькой. И рождаться она может от того, что ты сдержал себя, не переступил черту.

ОПК — рассказ об огромном мире православной культуры. Это разговор не о Боге, а о человеке. Рассказ об опыте прочтения Библии разными поколениями, о том, как эта книга меняла их жизнь. Рассказ о таком человеке, который верит в Бога. Знание психологии таких людей помогает нам понять ту культуру, которую они создали и в которой хотя бы отчасти мы живем до сих пор. В итоге — планета людей станет немного понятнее.

Овладение языком культурологии важно и для самой Церкви. Потому что культурология — это умение смотреть со стороны на себя и свою веру. Само изложение христианства, наше кредо — Символ Веры — начинается со слова «верую». То, что мы свои убеждения излагаем, начиная с «верю», свидетельствует о высокой степени философской рефлексии. Человек, не обладающий опытом философско-критической самооценки, никогда не скажет: «Я верю». Он скажет: «Я знаю. Еще моя бабушка так делала. Да у нас в деревне все так делают…». «Я верю» означает: я знаю, что мое видение мира неочевидно для других. Сегодня основания нашей веры неочевидны для большинства. Попытка культурологически изложить христианство — это и есть учет вот этой неочевидности. Это попытка из режима проповеди или доказательств перейти в совершенно другой режим интеллектуальной работы — объяснения. Это не разговор в ключе «почему вы должны…», а беседа в интонации: «почему мы это понимаем так…».

Мне кажется, что такого рода работа важна и для самой Церкви — чтобы избежать перерождения в замполитов.

— В чем для наших соотечественников насущная необходимость предмета «Основы православной культуры»?

— Когда протестуют против уроков православной культуры, забывают поставить вопрос — а какая им может быть альтернатива. А альтернатива основам православной культуры — это без-основательное не-православное бес-культурье [5] [5] Из воспоминания экскурсовода Эрмитажа: «У Мадонны Бенуа. Группа из Москвы. — Вот вы тут говорили о трагическом будущем этого Младенца. А что с Ним случилось? — Когда Он вырос, Его распяли. — А, спасибо». «А скажите, почему эту Мадонну всегда делали с маленьким мальчиком и никогда с маленькой девочкой?» (www.litera.ru/slova/razumovskaya/metrazh.html). . Под бескультурьем я понимаю отнюдь не просто какое-то невежественное неверие и отрицание. Бескультурье — это и религиозный «экстремизм», когда люди принимают веру, но не зная ее, не умея над ней думать, усваивают вместе с верой массу суеверий.