Андрей Кураев - Церковь в мире людей

Не надо искусственно и натужно смиренничать. Конечно, глупо, если 15-летняя девочка, учащаяся православной гимназии будет стоять перед зеркалом и убеждать себя: «я такая уродина, что более отвратительного создания на Земле не существует!». Это будет ложь, а перед лицом Бога и перед лицом своей собственной совести не надо лгать. И то, что у тебя хорошо, надо признать это таковым.

У профессионала вырабатывается четкий внутренний балансир. Если я что-то делаю профессионально, то я должен профессионально же поставить оценку и собственному труду — даже если эта оценка окажется высокой. У христианина есть право признаться себе: мне хорошо удался этот проект, здесь я хорошо поработал. Даже у православного проповедника, у меня, например, есть внутреннее ощущение — удалась лекция или нет, удачно ли дал интервью, нашел ли какие-то новые слова, аргументы ходы мысли, или так себе — какие-то обычные слова говорил. Если я прочитал удачную лекцию, почему я должен, будто бы ради смирения, уверять себя, будто лекция была никудышная? Пушкинское восклицание — «ай да Пушкин, ай да сукин сын!» — это вполне трезвое лекарство, прописанное себе от шизофрении (ибо говорить на белое, что оно черно, а на успех говорить, что это катастрофа, есть путь к ней самой, к шизофрении-матушке). У православного монаха тоже, наверное, должно быть ощущение качества своего труда: как он сегодня — деревяшкой стоял в храме, пока мысли бегали вдалеке, или действительно удалось помолиться…

А вот дальше делать две вещи.

Первое. То, что есть доброго в жизни и работе приписать Богу, и поблагодарить его за это.

А второе… Когда ты сказал правду о том добром, что было в твоем сегодняшнем поступке, действии, тут же, чтобы не впасть в некое слишком превознесенное самооощущение, имеет смысл вспомнить другие грани, аспекты, своей жизни, в которых ты отнюдь не так состоятелен. Ты можешь быть великолепный хирург — но плохой отец, ты можешь быть прекрасным администратором — но ты плохой друг…

Много жизней есть у человека. И успех в одной из них, честно достигнутый и честно же замеченный, еще не повод для столь же позитивной оценки других своих попыток. Понятно, что свой успех кажется важнее своих же поражений. И тут важно не ослепнуть в сиянии своей же славы.

После благодарного воспоминания о Боге полезно привести себе на ум то же, что сказал царь Давид: «грех мой предо мной есть выну» (выну — по славянски — всегда).

Память о собственном грехе очеловечивает. Чистая совесть — признак короткой памяти. Что с того, что эту лекцию я прочитал хорошо, а вот эту сделку провел успешно! Есть человеческие долги, которые выше профессиональных. Помнить об этих долгах и просит Церковь тех своих членов, которые работают в мире бизнеса.

— Как Вы считаете, есть ли в нашем обыкновенном предпринимателе средней руки какой-то «православный ген» и каково его влияние?

— Конечно, есть. Думаю, что это и есть все-таки уже упомянутая многомерность. Это понимание того, что человек не укладывается в свой футляр. И деньги — это лишь средство. Точнее — дар, который обжигает руки и совесть, требуя распорядиться собою «по людски», по совести.

— Почему так активно современный российский бизнес вовлечен в православие: финансирует строительство храмов и т. д. Какова его потребность? Разобраться в себе?

— Может быть, самим людям, работающим в бизнесе, бывает просто интересно общаться с другими людьми, ну что ли немножко инопланетными, особеннос теми, которые как раз не видят в них бизнесменов-спонсоров. Я помню, как-то мне довелось сопровождать одного из газпромовских генералов в поездке в Псково-Печерский монастырь. По ходу дела общения наместник упомянул о том, что они переводят монастырь на газовое отопление. Но при этом не последовало и намека на вполне ожидаемое продолжение: мол, может, вы чем-то поможете, хотя он прекрасно понимал, с кем беседует. Идет дальше, показывает храмы… И сам этот «генерал» потом сказал мне, что он заметил эту тактичность отца наместника. Я, говорит, это запомнил как раз потому, что это не было акцентировано, и лучше потом сам отдельно приеду и подниму вопрос о помощи. Так что и бизнесмену важно, чтобы в нем увидели «мена», а не «бизнес»; человека, а не его «дело».

— Правомерно ли предъявлять к бизнесменам более высокие требования? Чем-то они отличаются от обычных людей?

— Они отличаются тем, что от них зависят другие люди. В церкви одни требования к монаху, другие — к игумену монастыря. Бывали случаи, когда хороший монах был плохим игуменом. Он о себе мог хорошо заботиться, но у него не было таланта наблюдать за другими людьми и вовремя направлять и пресекать искажения своей властью игумена. Так что управляющий в ответе за то, чем и как он управил.