Люсьен Леви-Брюль - Сверхъестественное в первобытном мышлении

Эта теория весьма заманчива. И действительно, нам кажется, что если бы мы были на месте философа-дикаря, то рассуждали бы подобно ему, т. е. так, как мы его представляем рассуждающим. Но существовали ли когда-нибудь такие философы-дикари? Создают ли коллективные представления о душе в низших обществах своего рода учение, родившееся из потребности разрешать биологические проблемы? Нет ничего сомнительнее, ничего менее правдоподобного, если считать установленным, что мышление этих обществ ориентировано иначе, чем наше, что их коллективные представления имеют прежде всего мистический характер, что первобытные люди вообще обнаруживают гораздо больше интереса к мистическим свойствам существ, чем к логической стройности их собственного мышления. Поэтому, чем более рациональной и последовательной оказывается первобытная философия души, тем больше у нас оснований бояться, что, несмотря на все количество собранных фактов и талант тех, которые ее излагают, она очень далека от явлений, которые берется объяснять.

И действительно, почти везде, где наблюдение было достаточно длительным и тщательным, приходится отказываться от счастливой простоты «одной и той же души, одновременно проявляющейся в качестве жизненного начала, с одной стороны, и призрака, с другой». Коллективные представления рисуют нам нечто гораздо более сложное и по крайней мере менее легко объяснимое.

Приведем некоторые примеры. На западноафриканском побережье майор Эллис собрал несколько фактов, которые совершенно не вяжутся (он сам это отмечает) с идеей души, как она была определена Тэйлором. Согласно Эллису, туземцы различают кра и сраман. Кра существовало от рождения человека, вероятно, в качестве кра целого ряда индивидов, и после смерти человека оно будет продолжать свое независимое существование. Оно либо войдет в тело новорожденного или животного, либо будет блуждать по миру в виде сиза , т. е. кра без местожительства. Согласно общепринятому представлению, сиза всегда старается вернуться в человеческое тело и снова сделаться кра : оно даже пытается использовать временное отсутствие другого кра , чтобы завладеть его местопребыванием… Кра может по своему желанию покидать обитаемое им тело и возвращаться туда. Обычно оно покидает тело только во время сна, и туземцы верят, что сновидения выступают приключениями кра во время его отсутствия. Сраман, или дух, начинает свою карьеру лишь со смертью телесного человека, он просто продолжает в стране мертвых тот образ жизни, который покойник вел при жизни. Таким образом, следует различать отдельно: 1) живого человека; 2) кра , или духа, который в нем пребывает; 3) сраман , хотя последний только продолжение первого в образе тени.

Такое, разделение применимо ко всему существующему. Когда куст гюломан или просто увядает, то его кра входит в семя, которое начинает набухать, а дух куста, отправляется в страну мертвых. Точно так же при умерщвлении овцы ее кра входит в новорожденного ягненка, а дух овцы отправляется в страну мертвых, чтобы служить духам людей… Сама страна мертвых, ее горы, леса, реки являются, по словам негров, духами тех реальностей, которые прежде существовали в нашем мире.

Таким образом, кра — это не душа. Душа, в установившемся смысле слова, «является сущностью, которая одушевляет, которая отделима и которая переживает, это носитель личного существования индивида» (Тейлор). Между тем как всякое кра — это дух, который пребывал во многих людях и, вероятно, будет пребывать во многих других. В некоторых отношениях кра походит на ангела-хранителя. Оно, однако, нечто большее. Тесная связь кра с человеком доказывается тем фактом, что его приключения ночной порой оказываются известными человеку, когда тот пробуждается. Человек даже физически ощущает на себе последствия поступков своего кра . Когда туземец, проснувшись, чувствует себя разбитым и усталым или когда его члены страдают от мышечного ревматизма, он не преминет приписать это тому, что его кра сражалось с каким-нибудь другим кра или исполняло тяжкую работу… кра , будучи тенью, несомненно, имеет точный облик и вид человека: дух и тело человека испытывают на себе воздействие поступков кра и сохраняют о них воспоминание.

Когда кра покидает тело человека, в котором оно пребывает, человек не терпит никакого физического ущерба. Кра уходит, когда человек спит, и последний даже не замечает этого. Когда кра уходит во время бодрствования человека, то это получает свое выражение в чихании или зевоте. Но если душа, «этот носитель личного существования индивида», покидает тело, последнее сейчас же впадает в безжизненное состояние: оно холодеет, теряет пульс, оно на вид умирает. Иногда, хоть и очень редко, душа возвращается, это значит, что человек был только в обмороке. Чаще всего, однако, душа не возвращается, и тогда человек умирает.