Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Иудаизм времен Иисуса отличало разнообразие группировок. Саддукеи фактически представляли собой господствующую политическую партию, аристократический и консервативный "истеблишмент". Гораздо более сектантской организацией (но все же религиозно–политической партией) были появившиеся позже зелоты, — ярые, воинствующие националисты. Где‑то посередине этого религиозно–политического спектра находились фарисеи, но их куда сильнее занимало толкование Торы, чем политическая борьба. Фарисеев, конечно, можно считать отдельной партией (фарисеи = "отделенные"?), но они обладали менее развитой организацией, а отношения строились скорее по типу учитель–ученик. С другой стороны, ессеи занимали промежуточную позицию между фарисеями и зелотами в спектре сектантского иудаизма. Они имели высокоразвитую внутреннюю организацию и создали жестко структурированную общину в Кумране.

Как вписываются в эту картину Иисус с учениками? Пожалуй, ближайшая параллель к взаимоотношениям Иисуса с учениками — отношения рабби со своими последователями. Это подтверждается тем обстоятельством, что Иисуса широко знали как учителя, как человека, у которого есть ученики (Мк 9:5,17, 38; 10:17, 35, 51 и т. д.). Но насколько правомерно говорить об общине Иисуса? Можно ли найти в Иисусовых учениках отражение более поздней Церкви? Считал ли Иисус своих учеников общиной [238] "Община" — далеко не идеальное слово для нашей дискуссии, но ему трудно найти адекватную замену (понятия "конгрегация" или "секта" подходят еще меньше). Речь вот о чем: подразумевало ли ученичество, к которому призывал Иисус, не просто взаимное принятие, прощение и служение, но более структурированную организацию с четкими границами и демаркацией функции (наподобие той, которая присутствовала в послепасхальных церквах). Лучшая работа по этой теме — G. Lohfink, Jesus and Community, Fortress/SPCK 1985. См. также J. D. G. Dunn, Jesus and Discipleship, Cambridge University Press 1990. ? В пользу утвердительного ответа говорят следующие факты:

(1) Употребление слова ekklēsia (собрание народа Божьего, впоследствии "церковь" — Мф 16:18; 18:17).

(2) Иисус избрал двенадцать учеников и почти наверняка считал Двенадцать в каком‑то смысле представляющими Израиль (двенадцать колен — см. особенно Мф 19:28/Лк 22:29сл.).

(3) Иисус говорил о своих учениках как о Божьем стаде (Лк 12:32; ср. Мф 10:6; 15:24; Мк 14:27пар. и образы пастуха), — метафора Израиля, неоднократно встречающаяся в иудейской литературе (Ис 40:11; Иез 34:11–24; Мих 4:6–8; 5:4; Псалмы Соломона 17:45).

(4) Иисус мыслил своих учеников как семью (Мк 3:34сл.); ученики — не только наследники Царства, но и те, кто обратились и стали как дети (Мф 18:3).

(5) На Тайной вечере Иисус эксплицитно охарактеризовал общность своих учеников в категориях (нового) завета (Мк 14:24пар.; 1 Кор 11:25). Стало быть, он считал учеников членами–основателями нового завета, нового Израиля (см. далее § 40.4).

(6) Отметим также степень организации среди учеников Иисуса, которая предполагается в Лк 8:3 и Ин 12:6.

Таким образом, разговоры об общине Иисуса или общине вокруг Иисуса не лишены оснований. Есть, однако, соображения, которые указывают в другом направлении.

(А) Ученичество Иисуса не предполагало вступления во что‑либо такое, что можно было бы назвать общиной в строгом смысле слова. Не существовало четкой границы между теми, кто оставил дом, чтобы последовать за Иисусом, и гораздо более широким кругом учеников, многие из которых, видимо, остались дома: принадлежность к семье Иисуса зависела от исполнения воли Божьей, а не от следования за Иисусом (Мк 3:35). Аналогичным образом молитва Господня не молитва замкнутой церковной общины: ее могут читать все, кто жаждет наступления Царства Божьего. Иисус не ввел никаких обрядов, которые бы отличали его учеников от их современников. От Иоаннова крещения он отказался (видимо, не желая, чтобы культовый или ритуальный акт становился препятствием и барьером). Его братские трапезы не ритуал или церемония, куда бы допускались только ученики (см. далее §§ 39.3,40.1). Именно открытость Иисусова окружения столь резко отличала его от кумранской общины [239] J. Jeremias, New Testament Theology: Vol. I — The Proclamation of Jesus, 1971, ET SCM Press 1971, pp. 174–178. . Иисус "не основывает новой Церкви, ибо спасение не обретается вступлением в религиозное общество, пусть даже радикально трансформированное" [240] Е. Schweizer, Church Order in the New Testament, 1959, ET SCM Press 1961, § 2c. .

(B) По–видимому, роль учеников как нового Израиля была зарезервирована на будущее, еще не наступившее. Она должна была вскоре стать одной из особенностей последнего времени, частью нового завета, новой эпохи, которая, как верил Иисус, начнется с его смертью и оправданием (см. ниже § 50.3). Это особенно ясно в отношении Двенадцати (Мф 19:28/Лк 22:29сл.); их роль как Двенадцати, пока Иисус был еще с ними, была лишь символической: они символизировали будущий эсхатологический народ Божий. Ни из чего не видно, что они считались или являлись функционерами (и уж тем более — иерархами) в общине, собранной вокруг Иисуса в Палестине (см. Мф 23:8; Мк 10:43сл.). В частности, нет ни малейших намеков на то, что они были "священством", а остальные ученики — "мирянами". Их власть и авторитет — не над общиной учеников, но как соучастников миссии Иисуса (Мк 3:14сл.; 6:7пар.; Лк 10:17сл.). Скорее уж для Иисусова окружения подходит понятие "движение", чем "община".