Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Отметим, что таргум не буквальный перевод. Часто он больше похож на пересказ или объяснение текста. Он расширяет текст, а нередко и изменяет его. Удивляться этому не приходится: так ведет себя и LXX (особенно в 3 Цар). Однако таргумы в данном отношении менее сдержанны, чем LXX: в нескольких случаях перевод просто превращается в толкование, и текст сильно не соответствует оригиналу. Самый яркий пример — таргум Исайи 53: перевод сознательно построен так, чтобы исключить христианское толкование. Он тенденциозен:

Кто поверил слышанному от нас? И кому так открылась сила могучей руки Господа? И праведник взойдет перед Ним как росток, — и как дерево, пускающее корни у потока воды, так возрастет в Земле святое поколение, нуждающееся в нем: его вид будет не как у обычного человека, и страх перед ним — не как страх перед обычным человеком; но святость будет на лице его, так что все видящие его будут искренне почитать его. Тогда будет презренна и подойдет к концу слава всех царств; они станут нетвердыми и больными как муж скорбей и предназначенный для болезни, — и, как когда присутствие Шехины удалилось от нас, они будут ( или: мы будем) презренны и незначительны. Тогда помолится он за прегрешения наши, и беззакония наши будут прощены ради него, хотя мы считались пораженными, отверженными перед Господом. Но он построит святилище, которое было осквернено из‑за прегрешений наших и оставлено из‑за беззаконий наших; и его учением мир умножится на нас, и через нашу верность его словам наши прегрешения будут прощены нам. Все мы были рассеяны как овцы, совратились каждый на свой путь; но Господу было благоугодно простить нам всем прегрешения ради него [206] J. F. Stenning, The Targum of Isaiah, Oxford University Press 1949, pp. 178, 180. См. также W. Zimmerli and J. Jeremias, The Servant of God, ET revised SCM Press 1965, pp. 67–77. Другие более подробные примеры см. в D. Patte, Early Jewish Hermeneutic in Palestine, SBL Dissertation 22, 1975, ch. IV. .

21.2. Мидраш. Мидраш — это толкование отрывка/текста, ставящее своей задачей вскрыть актуальность этого текста для настоящего. Для мидраша важен не столько буквальный и прямой смысл текста, сколько его внутренние и скрытые смыслы. Типичный мидраш состоит в извлечении таких сокрытых в каком‑то конкретном тексте смыслов.

Мидраш отталкивается от (священного) текста или даже какого‑то одного слова, но не просто разъясняет его: мидраш также расширяет смысл и, с помощью всевозможных ассоциаций, выводит скрытые смыслы [207] Β. Gerhardsson, The Testing of God's Son (Matt. 4.1–11 and par.), Coniectanea Biblica, Lund 1966, p. 14; см. далее R. Bloch, 'Midrash', Approaches to Ancient Judaism: Theory and Practice, ed. W. S. Green, Brown Judaic Studies I, Scholars 1978, pp. 29–50. .

Ко временам Иисуса существовал широкий консенсус относительно правил интерпретации. Это семь правил ("миддот") Гиллеля:

1. Умозаключение от менее важного к более важному (и наоборот).

2. Умозаключение на основании аналогии: проводится аналогия между двумя отрывками, использующими общие выражения.

3. Построение семьи (группы отрывков, связанных по контексту), где особенность, присущая одному члену, применяется к остальным.

4. Аналогично (3), но семья состоит только из двух отрывков.

5. Общее и частное, частное и общее: детальное установление общего применения из частного случая (и наоборот).

6. Разъяснение с помощью аналогичного отрывка в другом месте.

7. Умозаключение на основании контекста.

Впоследствии число этих правил было увеличено до 32 [208] См. H. L. Strack, Introduction to the Talmud and Midrash, 1931, Harper 1965, pp. 93–98. . О двух типах мидраша (галахе и агаде) мы уже говорили выше (§ 16.1).

21.3. Пешер. Пешер можно определить как частный случай мидраша, хотя многие ученые отказываются рассматривать его как отдельную категорию [209] Согласно Э. Эллису, "специфика кумранского "пешера" не в его структуре или предмете, а в его технике, и особенно — эсхатологическом ракурсе" (E. Е. Ellis, 'Midrash, Targum and New Testament Quotations', Neotestamentica et Semitica: Studies in Honour of M. Black, ed., Ε. Ε. Ellis and M. Wilcox, T. & T. Clark 1969, p. 62). С точки зрения Патте, особенность кумранского пешера — отношение к тексту Писания как к своего рода мечте или загадке, которую надо "разгадать" (Patte, Hermeneutic, pp. 299–308). . Само слово "пешер" означает просто "интерпретация". Смысл этого термина обязан Книге Даниила, в арамейской части которой (2:4–7:28) оно встречается 30 раз, где обозначает истолкование Даниилом снов Навуходоносора и Валтасара, а также истолкование Даниилом письмен, появившихся на стене во время Валтасарова пира. Обычно пешер дает гораздо более строгую интерпретацию, чем мидраш. Сильно упрощая, можно сказать: мидраш раскрывает актуальность текста, а пешер объясняет смысл текста на основе соотношений один к одному. Например, каждый элемент сна, каждое слово на стене имеет точное значение, причем значение, связанное с настоящим.