Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Современные работы о политическом подтексте христианской вести [22] См. особенно R. A. Horsley, The Message and the Kingdom: How Jesus and Paul Ignited a Revolution and Transformed the Ancient World, 1997, Fortress 2002; также N. T. Wright, What Saint Paul Really Said, Eerdmans 1997. высвечивают еще одну грань ситуации. Когда христиане исповедовали Христа Господом, была ли в этом политическая подоплека: необходимо более хранить верность Христу, чем императору? Судя по Деян 17:7 такие выводы некоторые вполне могли делать. Однако не будем забывать, что в течение I в. гонения на христианство со стороны римских чиновников были лишь спорадическими. Это означает, что на данном подтексте акцент часто не делался, или его вовсе не предполагали (напротив, Деян 18:13–16; 26:30–32; 28:30 сл.). Советы Павла в Рим 12:9–13:7 — быть хорошим гражданином, не поддаваться на провокации и платить налоги — выдают в апостоле человека, который хорошо знал, что членам маленьких домовых церквей в столице лучше не высовываться и не привлекать лишнего внимания [23] Theology of Paul, § 24.2 . Тем не менее во всех этих маленьких конгрегациях первичной была именно верность Иисусу как Господу.

Домашние кодексы, характерные для второго поколения новозаветных посланий (особенно Кол 3:18–4:1; Еф 5:22–6:9; 1 Петр 2:18–3:7), ставят перед нами проблему в другом ракурсе: можно ли видеть в них признак растущего конформизма к социальному этосу и смягчение более радикальной этики ученичества, к которой призывал Иисус (Мк 3:31–35; Лк 14:26)? Конечно, утверждение традиционных и респектабельных обычаев (подчинение жен мужьям, а рабов — хозяевам) удивляет и не может не тревожить нашего современника. Однако ранние христиане, очевидно, считали более важным, чтобы в них не видели угрозу стабильности общества и общественным нормам, а потому не позиционировали себя как сторонники явной контркультуры. Отметим ключевой момент, исключительно важный для понимания объединяющего фактора в многообразии раннехристианской этики: в этих кодексах регулярно появляется фраза "в Господе" или ее эквивалент (Кол 3:18, 20, 22–24; 4:1). Поведение и человеческие взаимоотношения определяло живое общение с Господом Иисусом (2:6), — и это стало семенем, которое росло и росло до тех пор, пока не сломало прежние рамки. Тем не менее это минимальное ядро единства в многообразии было могучей формирующей силой в обществе [24] См. далее мою работу "The Household Rules in the New Testament", in S. C. Barton, ed., The Family in Theological Perspective, T. & T. Clark 1996, pp. 43–63; также Theology of Paul, pp. 666–667. .

То, что я написал о части II в предисловии ко второму изданию, в еще большей степени верно шестнадцать лет спустя. Главы XI‑XIV устарели в большей степени, чем мне бы хотелось. Надеюсь, однако, что они еще не отжили свой век: они документируют многообразие христианства I в. и различные течения в раннем христианстве. Иллюстрации того, каким стало русло этих течений во II в., как из первоначального истока сформировались различные и разнообразные реки, по–прежнему актуальны и ставят тот же самый вопрос: в какой момент многообразие становится излишним? В какой момент разнообразие преодолевает притяжение объединяющего ядра? Но тут необходимо сказать гораздо больше.

Что касается вопроса об иудеохристианстве, перечислю лишь проблемы, которые особенно остро обсуждались в последние два десятилетия:

• отказ широкого круга ученых от старого христианского представления об "иудаизме (второго храма)" как о неудавшейся религии (проникнутой формализмом и бесплодной);

• вопрос о том, до какой степени принадлежали иудаизму Иисус и Павел;

• вопрос о преемственности и разрыве между иудаизмом второго храма и первохристианством;

• вопрос о применимости к Павлову богословию старой антитезы между евангелием и законом;

• вопрос о том, в какой мере Павел считал христианство "Израилем" и т. д. [25] По этим проблемам существует колоссальное количество современной научной литературы. Например, J. M. G. Barclay, Jews in the Mediterranean Diaspora from Alexander to Trajan (323 ВСЕ -117 CE), T. & T. Clark 1996; W. Horbury, Jews and Christians in Contact and Controversy, T. & T. Clark 1998; J. M. Lieu, Christian Identity in the Jewish and Graeco‑Roman World, Oxford, University Press, 2004; M. Lowe, ed., The New Testament and Jewish‑Christian Dialogue, D. Flusser FS, Immanuel, 24/25, 1990; C. Setzer, Jewish Responses to Early Christians: History and Polemics, 30–150 CE, Fortress 1994; H. Shanks, ed., Christianity and Rabbinic Judaism: A Parallel History of Their Origins and Early Development, Biblical Archaeology Society 1992; L. Swidler et al., Bursting the Bonds? A Jewish‑Christian Dialogue on Jesus and Paul, Orbis 1990; C. M. Williamson, A Guest in the House of Israel: Post‑Holocaust Church Theology, Westminster 1993; S. G. Wilson, Related Strangers: Jews and Christians 70 — 170 CE, Fortress 1995. О моих собственных работах по данным темам см. выше примечания 4–5.