4.2 Одно из важных следствий акцента на воскресение — полное отсутствие в проповедях Деян всякого богословия смерти Иисуса. О его смерти упоминается, но просто как о факте (обычно в связи с ответственностью иудеев). Этот исторический факт не интерпретируется (2:23, 36; 3:13–15; 4:10; 5:30; 7:52; 10:39; 13:27сл.). Нигде не сказано, например, что "Иисус умер ради нас" или "за наши грехи"; ни из чего не видно, что смерть Иисуса была жертвой. Несколько кратких аллюзий на Иисуса как Раба (из Второисайи) развивает тему оправдания последующих страданий, но не указывает на искупительный характер страданий (3:13,26; 4:27,30; аналогично 8:30–35). Сходным образом аллюзия на Втор 21:22сл. в Деян 5:30 и 10:39 ("повесив на древе" — ср. 13:29), очевидно, предназначена (Лукой) подчеркнуть позор и поношение Иисуса и тем самым связана с мотивом унижения–оправдания; выводить отсюда богословие Гал 3:13 — значит вычитывать из текста больше, чем позволяет добросовестная экзегеза [108] См. Е. Kränkl, Jesus der Knecht Gottes, Regensburg 1972, pp. 102–129.
. Даже 20:28 ("церковь Господа — или Бога, — которую он приобрел себе кровью своею"), в строгом смысле не являющееся частью евангелического провозвестия, звучит весьма туманно и загадочно. Одним словом, керигма проповедей в Деяниях не содержит эксплицитного богословия смерти Иисуса.
Здесь опять мы видим поразительную вариацию, ибо искупительный характер крестной смерти Иисуса — одна из основных черт Павлова благовестия (Рим 3:25; 1 Кор 15:3; 2 Кор 5:14–21), а также 1 Петр и Евр, не говоря уже о Мк 10:45. Действительно ли такой была первоначальная керигма, или таково лишь богословие Луки, не вполне ясно. В пользу последней возможности говорит наличие фразы "за грехи наши" в 1 Кор 15:3, а также тот факт, что Лука пропускает Мк 10:45 или, во всяком случае, предпочитает существенно иную версию данного речения (Лк 22:26) [109] Потенциальную значимость имеет и текстуальная проблема в Лк 22:19сл., единственном другом отрывке у синоптиков, где присутствует ясное богословие смерти Иисуса.
. Одно из возможных объяснений: Лука находился под некоторым влиянием иудаизма диаспоры, где была тенденция затушевывать понятие искупления через жертву [110] Е. Lohse, Märtyrer und Gottesknecht, Göttingen 1955, p. 71.
. Как бы то ни было, относительно керигмы проповедей в Деян нужно сказать следующее: она не содержит богословия креста и не делает попыток приписать смерти Иисуса определенное искупительное значение. Соответственно перед нами еще один важный элемент многообразия внутри различных керигм, содержащихся в Новом Завете.
4.3 В проповедях Деян полностью отсутствует конфликт между исполнением и скорым завершением, который столь выделялся в проповеди Иисуса о Царстве и который также силен в посланиях Павла (см. ниже §5). Интересно, сколь малую роль играет парусия (второе пришествие Иисуса), ближайший эквивалент грядущего Царства в вести Иисуса. Ощущение скорой развязки еле заметно в формулировке Луки в Деян 3:20сл., а день суда выглядит достаточно отдаленной угрозой и, уж конечно, не скорым кризисом, как думал сам Иисус (10:42; 17:31; 24:25). Отсутствует и сильный мотив реализованной эсхатологии, убеждение, что последние дни уже настали (вопреки Додду; см. выше § 2); его можно найти лишь в 2:15–21 и 3:24. Здесь контраст просто поразителен. Ибо, как мы видели, одним из важных элементов Иисусовой вести было одновременно присутствие даров последнего времени и скорое наступление Царства (см. выше §3.1, 2). Аналогичным образом Павел был убежден: воскресение Иисуса и дар Духа были началом (первыми плодами) урожая последних времен (1 Кор 15:20, 23; Рим 8:23); большую часть своего служения Павел проповедовал близость парусии и конца (1 Фес 1:10; 4:13–18; 1 Кор 7:29–31). Особенно примечательно то, как в 1 Кор 16:22 он воспроизводит арамейский возглас ранней церкви: "Маранафа!" ("Господь наш, гряди!"). Не приходится сомневаться, что и у первых общин в Иерусалиме и Палестине было такое чувство эсхатологического горения и неотложности. Более того, как мы увидим далее, общность имущества, описанная Лукой в Деян 2 и 4, лучше всего объясняется как выражение этой эсхатологической восторженности: собственность продают, не задумываясь о том, что год спустя потребуются деньги, — ибо Христос вернется раньше (см. ниже §§ 51.1, 67.3). Неизбежный вывод: Лука замалчивает или игнорирует этот элемент ранней керигмы, возможно, потому, что с течением времени и задержкой парусии он стал менее уместным (см. ниже § 71.2).
4.4 Несмотря на большой временной промежуток, открывшийся между воскресением и парусией Иисуса, и на акцент на воскресение Иисуса, Деян не приписывают прославленному Иисусу практически никакой роли, — за исключением дарования Духа на Пятидесятницу, начала этой новой эпохи в истории спасения (Деян 2:33), а также его функции судьи в конце (10:42; 17:31). Иисус, очевидно, понимался как санкция тех, кто действовал "от имени Иисуса" (2:38; 3:6; 4:10, 30; 8:16; 10:48; 16:18; 19:5 — и ср. 9:34); он появляется в ряде видений (7:55сл.; 9:10; 18:9; 22:17сл.; 23:11; 26:16, 19), но нигде мы не видим того сильного чувства единства между верующими и прославленным Господом, которое отличает весть Павла и Иоанна [111] С. F. D. Moule, "The Christology of Acts", SLA, правильно говорит о "христологии отсутствующего" в Деян (absentee Christology; pp. 179ff.). См. также ниже. § 51.1
. В частности, взаимосвязь между прославленным Господом и Святым Духом, о которой столь чутко говорят Павел и Иоанн (Рим 1:3–4; 8:9–11; 1 Кор 12:3–13; 15:45; Ин 14:15сл., 26; 16:7–15), в Деян присутствует лишь в виде намека (16:6сл.). Еще более удивительно, если не сказать поразительно, полное отсутствие в Деян понятия и опыта сыновства, столь центрального как для Иисуса (см. особенно Мк 14:36; Лк 11:2/Мф 6:9; Мф 11:25сл./Лк 10:21; и ниже § 45.2), так и для Павла, который доносит до нас арамейскую молитву ранних церквей и отголосок присущего им сильного ощущения своего сыновства (Рим 8:15сл.; Гал 4:6).
Читать дальше