Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Для нас наиболее интересно место 2 Фес 2:1–12, показывающее, до какой степени Павел в этот период мыслил и излагал учение апокалиптическим языком, а также насколько он осознавал опасность выхода из‑под контроля эсхатологической восторженности. Очевидно, сделанные в фессалоникийских общинах пророчества, полученные сообщения и письма говорили, будто День Господень уже настал (2:2). Далеко не ясно, что под этим имели в виду фессалоникийцы, а первоначальный ответ Павла много не дает, ибо является незаконченным предложением (2:3). Но результатом, очевидно, было лихорадочное неистовство и тревога (2:2), многие новообращенные бросали работу и занятия (чтобы быть готовыми? — 3:6–12). Павел отвечает по трем пунктам. Во–первых, он предупреждает, что пророчества могут обманывать, а письма могут быть подделаны — не принимайте на веру все, что слышите и читаете, сколь бы вдохновенно это ни звучало и сколь бы авторитетно ни было написано! Во–вторых, он напоминает им, что говорил раньше — должен быть какой‑то промежуток перед Концом: противление Богу, с которым они уже столкнулись (1:5–7), должно достичь высшей точки с появлением "человека беззакония" (2:3–4). "Тайна беззакония" ("тайная сила греховности" — NEB) уже присутствует (2:7), последнее восстание против Бога уже происходит — Конец близок. Но противление Богу еще должно достичь вершины — существует "то, что удерживает" (το κατέχον) и не позволяет беззаконию и бедствиям последнего времени проявиться в полной мере (2:6–7) [619] Далеко не ясно, что значат — τό κατηχόν, ό κατηχόν; предлагаются значения: римского государства, божественной или небесной силы, благовестия или даже (очень маловероятно) самого Павла. См., в частности, С. Η. Giblin, The Threat to Faith: an exegetical and theological reexamination of II Thessalonians 2, Analecta Biblica 31, Rome 1967, pp. 167–242; Best, Thessalonians, pp. 295–302. . Лишь когда "удерживающий" будет взят от среды, "человек беззакония" откроется во всей своей силе и лукавстве (2:9–10) и будет уничтожен вторым пришествием (2:8). В–третьих, Павел настаивает, что в ожидании парусии следует продолжать делать обычные дела: кто не хочет работать (видимо, в ожидании Конца), не должен получать поддержки из общего фонда (3:10).

В этом отрывке влияние иудейской апокалиптической образности особенно заметно.

а) "Человек беззакония", "сын погибели" отражает иудейский апокалиптический взгляд на мир, где эсхатологическое противостояние Богу часто представлено одной фигурой — сатаной, драконом или (в человеческом облике) тираном и лжепророком (самая близкая параллель — Сив Ор III:63–70). Во 2 Фес "человек беззакония" — это христианский эквивалент. Отметим, что он в собственном смысле слова не антихрист, противник и противоположность Христа: в 2 Фес 2 он противостоит Богу. Здесь христианская мысль приходит на смену иудейской, но еще не развивается в характерное представление об антихристе, которое появляется как таковое лишь в Иоанновых посланиях и в Откровении (1 Ин 2:18, 22, 4:3, 2 Ин 7, ср. Откр 13:17).

б) Высшее богохульство "человека беззакония" в том, что он сядет в Храме Божьем и назовет себя Богом (2 Фес 2:4). В иудейской мысли классическим типом противления Богу было осквернение Храма Антиохом Епифаном (Дан 9:27,11:31,12:11,1 Мак 1:54). Видимо, именно это имел в виду Павел, что подтверждает вероятная аллюзия на Дан 11:36. Таким образом, перед нами христианство, уже распространившееся на Европу, но все еще изображающее последний бунт против Бога в образах иудейских апокалиптических опасений относительно Иерусалимского храма.

в) Ярко выражена эзотеричность, которая, как мы отмечали выше (§ 66.2), является одной из основных стилистических особенностей апокалипсистов. Что такое "человек беззакония", достаточно непонятно, а "то, что удерживает" (το κατέχον) и "удерживающий" (ό κατέχων), — очевидно, намеренно завуалированные ссылки, легко расшифровываемые читателями, но для нас неясные.

г) Наконец, отметим этические увещевания ввиду близкой развязки (1 Фес 5:1–11,2 Фес 2:15, 3:6–13) — еще одна особенность иудейских апокалипсисов (§ 66.2). Эсхатологическая надежда не должна приводить к ослабеванию нравственных усилий; напротив, она призывает к еще большей бдительности. Именно это сочетание ожидания близкого Конца и нравственной ревностности четко отделяло "восторженность" апокалиптического христианства от "восторженности"христианства эллинистического.

Итак, перед нами христианское произведение, которое появилось спустя приблизительно 20 лет после первой вспышки апокалиптической восторженности, положившей начало существованию в Иерусалиме новой секты. Уже полным ходом шла проповедь язычникам, а надежда на близкий конец еще горела ярко и по–прежнему находила свое выражение на языке и в образах, свойственных иудейской апокалиптике.