Том Райт - Иуда и Евангелие Иисуса

Ранняя церковь не отказывалась и от заключения, что миссию и служение Иисуса следовало рассматривать в свете древнего иудейского противопоставления царства Божьего и царств мирских. У Матфея воскресший Иисус провозглашает, что ему отдана вся власть на небе и на земле ; на этом основании он посылает своих учеников на апостольское служение — крестить и учить людей. У Марка Иисус заявляет, что «евангелие» должны услышать все народы — в мире, где уже вокруг Средиземноморья ходило «евангелие», а именно — «хорошие новости» о кесаре. У Луки Иисус велит своим ученикам возвещать начиная с Иерусалима, новый образ жизни всем народам и автор продолжает повествование до того момента, как носитель этого «евангелия» прибывает в Рим и открыто проповедует там прямо под носом императора. У Иоанна Иисус стоит перед Пилатом, наместником кесаря, и заявляет, что он действительно царь, хотя иного рода, нежели кесарь. Его царство не от мира сего, т.е. оно происходит из другого места; но оно безусловно предназначено для этого мира [73] Ин 18:36. Ключевую фразу «мое царство не от мира сего», не следует интерпретировать так, будто Иисус имел в виду, что его царство не имеет отношения к этому миру. По–гречески эта фраза — ek tou kosmou toutou. . И Евангелие от Иоанна заканчивается, как и остальные, вовсе не эскапистской концепцией, олицетворенной Иисусом и предназначенной для его последователей, а идеями обновленного мироздания и Иисуса в качестве его Господа и Бога [74] Мф 28:18–20; Мк 13:10; 14:9; Лк 24:47; Деян 28:30 и далее; Ин 18:29 — 19:16; 20, 21 в разных местах. .

Эту же идею вновь и вновь затрагивает Павел, о чем я неоднократно писал [75] Т. Wright, Paul: Fresh Perspectives (в США: Paul and Fresh Perspective) (London and Minneapolis, Minn.: SPCK and Fortress, 2005), ch. 4. . Для Павла Иисус — Господь, и, стало быть, кесарь для него таковым не является. Отношение Павла к имперской власти часто понимали неверно, поскольку определенные строки в его Послании к Римлянам (13:1–70) трактовали в отрыве от контекста, не принимая во внимание многочисленные наставления, содержащиеся в этом документе, не говоря уж о Послании к Филиппийцам и Первом послании к Фессалоникийцам, где эта тема озвучена четко и ясно. Именно Павел употребляет слово «парусия» («появление государя»), которое, в отличие от многих из его ключевых понятий, не было взято из греческого Ветхого Завета, и использует его, чтобы увязывать вместе (а) иудейское верование в «День Господень», теперь переосмысленное в связи с Иисусом, и (б) его собственную веру в то, что Иисус стоит выше кесаря.

«Наше же жительство — на небесах», — написал Павел в Послании к Филиппийцам. Но он не имел в виду, что «и поэтому мы должны найти лучший и скорейший способ убраться отсюда и оставить позади этот порочный мир и наши жалкие тела». Логика понятия «родина» не такова. Рим основывал колонии, часто переселяя туда старых солдат, рассчитывая на то, что они не вернутся; их задача состояла в том, чтобы распространять римское влияние на те страны и общества, в которых они жили. И если бы в этом процессе возникли проблемы, кесарь поспешил бы им на помощь из Рима, но не с целью благополучно вернуть их домой, а изменить ситуацию, покоряя всех врагов своей несокрушимой силой. Да, заявляет Павел: «Наше же жительство — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» [76] Флп 3:20 и далее. . Это — полнейшая противоположность гностицизму, дающая совершенно иной результат. Гностик может уйти от политических конфронтации в мир личной духовности. Христианин, следовавший наставлениям Павла, должен был верить в истинного владыку мира и оставаться в мире до самого конца, даже если необходимо, ценой мученичества.

Естественно, тем, кто в I веке принял это раннее иудейское, основанное на взглядах Иисуса учение о приходе царства Божьего на землю, пришлось претерпеть мученичество довольно скоро.

Классический пример этого на страницах Нового Завета можно найти в Книге Откровение. Вновь и вновь его автор, описывая ситуацию, в которой множество христиан уже были убиты и еще большему их числу грозила гибель, использует язык и образы Ветхого Завета и иудейских пророчеств, чтобы заявить, что владычество кесаря — фальшивка и что Бог, создавший мир, единственный Бог, которому поклоняется все творение, воплощает свой давний план по возвращению Своего прекрасного творения из рук узурпировавшего его зла, и не в последнюю очередь — из рук языческой империи. Конечно, книга «Откровение» пространна и сложна, но одно предельно ясно: финальный образ — образ Нового Иерусалима, снисходящего с небес на землю, одновременно олицетворяет однозначное отвержение любой гностической сотериологии, с одной стороны, и окончательное провозглашение политических намерений — с другой. Иисус — «Господин господствующих и Царь царей», и, по выражению Павла, перед его именем все должны преклониться [77] Отк 21:2; 17:14; 19:16; Флп 2:10. .