Том Райт - Иуда и Евангелие Иисуса

Это не означает, что материал был целиком выдуман. Я и другие ученые часто и аргументированно говорили об этом. Новый Завет во многом исторически достоверен и в нем отсутствуют темы, которые должны были быть, если бы авторами руководили мотивы, о которых говорят критики. Очевидный пример — тема обрезания: мы знаем, что по этому поводу в ранней церкви возникло одно из самых серьезных разногласий, однако никому не пришло в голову сфальсифицировать «высказывание Иисуса» по этому вопросу [64] То есть, никому до «Евангелия от Фомы» (53). Рассуждения по этой теме в целом см.: T.Wright, The New Testament and the People of God (=NTPG) (London and Minneapolis, Minn.: SPCK and Fortress Press, 1992), p. 421. . Но остается вполне очевидным то, что истории об Иисусе рассказывались одновременно, не только чтобы сообщить, как указано ранее, «каким образом история Израиля достигла кульминации», но еще и чтобы сообщить, что «это — те события, которые породили и продолжают поддерживать и организовывать жизнь христианского движения».

В гностических евангелиях не содержится ничего подобного. Конечно, существует расплывчатая параллель: в них вроде бы рассказывается, как Иисус поверял свое тайное учение избранным ученикам, и затем это учение передавалось из уст в уста «посвященным». Но замысел гностических евангелий, помимо прочего, таков, что в них «Иисус» и его учение не утверждают и не организовывают деятельность церкви, развивавшейся в то время учителями и проповедниками послеапостольской эпохи — таких, как Игнатий, Климент, Поликарп, Иустин и другие. В Евангелии Иуды зарождающаяся церковь открыто и презрительно отвергается, а ее обычаи выставляются аморальными и жестокими [65] О том, как «Евангелие Иуды» отвергает зарождающуюся церковь, см.: Иуд 38–43 (KMW, р. 25–29). Любопытно, что никто из первых комментаторов этого документа не обсуждает пропагандируемую им жуткую сексуальную вседозволенность, включая гомосексуальные практики. . Другими словами, авторы гностических евангелий старались описывать историю Иисуса так, чтобы она ни в коем случае не служила основанием для развития ранней церкви.

В–третьих, что очевидно, но все же важно отметить, в канонических евангелиях рассказывается история самого Иисуса, причем таким образом, что на каждой странице утверждается, что именно через его жизнь, его публичную деятельность, смерть и воскресение в самом деле осуществился приход царства Божьего на земле, как на небесах. Разумеется, это утверждение неоднократно оспаривалось. Многие евреи и тогда заявляли и сегодня утверждают, что царство Божье никоим образом не пришло, потому что мир по–прежнему полон порока, — на что христиане постоянно отвечали, как, по–видимому, делал и сам Иисус, что наступление царства Божьего не может произойти молниеносно; оно подобно семени, которое только спустя время даст плоды. Но не может быть, что евангелисты не были осведомлены об этом. Их ответ, согласующийся (как я неоднократно утверждал) с точкой зрения самого Иисуса, заключался в том, что для прихода царства Божьего Мессия должен был выиграть грандиозную битву со злом и положить начало новому миру Бога, миру, в котором побеждена сама смерть. Именно потому, что евангелисты верили в это, они и рассказывали эту историю так, как она изложена в Новом Завете.

И вновь эта тема, которую авторы гностических евангелий по очевидным причинам стремятся избегать. Они не видят в Иисусе провозвестника царства Божьего ни в том смысле, который был бы близок любому иудаисту I века, и ни в том особом смысле, в котором об этом явлении говорил сам Иисус. Они никоим образом не рассматривают его смерть как некую победу, разве что такую, которая выдумана автором Евангелия Иуды, где телу Иисуса дали умереть, чтобы дух смог свободно воспарить. И они решительно отказываются верить в воскресение Иисуса. Этому моменту было дано совершенно иное толкование. В течение столетия после смерти Иисуса все упоминания о воскресении значили то же, что и в античном греко–римском (где концепция была известна, но отвергалась), и в иудейском мире (где большинство людей, вслед за фарисеями, в нее верили): т.е. новая телесная жизнь после телесной смерти [66] См. мои пространные комментарии в: T.Wright, The Resurrection of the Son of God (London and Minneapolis, Minn.: SPCK and Fortress, 2003). Гностическую интерпретацию понятия «воскресение» см. в главе 10. Когда Илейн Пейглс интерпретирует ортодоксальную веру в воскресение Иисуса как некую причудливую экстремальную позицию [E.Pagels, The Gnostic Gospels (New York: Random House, 1976), p. 113], она демонстрирует абсолютное непонимание того, как мыслили ранние христиане. .