Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Не исключено, что окончательную форму Тора обрела даже не в краткий период вавилонского «плена», а в последующий период, когда вдали от Иерусалима продолжали существовать общины ревностных иудеев. Как бы то ни было, после бед 587 года, при вавилонянах и персах иудеи считали свое положение слишком уязвимым и опасным без зримой поддержки со стороны стабильной родины. Для наших целей не столь уж важно, «исторично» ли библейское повествование о «плене» (думаю, все–таки исторично) или это лишь идеологическая самохарактеристика. При любом раскладе людям, согнанным со своего места, было необходимо место, с которым — богословски — была бы связана их самоидентификация, чувство самобытности. Вполне естественно и то, что в этих условиях возникла Тора: Тора — это Писание для общины, лишенной своей территории. В свете данного факта понятнее делается концовка «Торы Моисеевой»: нормативный период заканчивается смертью Моисея; Израиль должен вот–вот войти в Землю Обетованную, но еще не вошел. Именно такая традиция, отныне нормативная, более всего импонировала общине, которая видела в себе изгнанников, готовых войти в Землю, но еще не вошедших.

Постепенно Тора обрела вечную каноническую значимость для последующих поколений. Не будем, однако, забывать, что в первоначальный момент признания Торы как канона она имела для общины самую непосредственную практическую и мировоззренческую значимость. Община, казалось бы, лишенная ресурсов, утверждала, что для нее именно данная традиция является надежным жизненным ресурсом. Едва ли нужно напоминать, что Тора оставалась главным ресурсом и для последующих поколений евреев, которым часто угрожала опасность и которые часто жили далеко от родины. Естественно, что и для христиан, всерьез воспринимающих Тору, эти богословские мотивы очень важны.

Подведем итоги. Тора — источник норм, укорененных в авторитете Моисея, предназначенный верующей общине, которая лишена своей территории и других ресурсов. В процессе глубоко творческого развития повествования, вдохновляемого богословским замыслом, удалось сделать из разрозненных воспоминаний более или менее связный «мессидж». В соответствии с этим «мессиджем», этой вестью, община смогла выстраивать свою жизнь.

Прежде чем перейти к разбору конкретных частей Торы, позволю себе кратко остановиться на пяти общих моментах.

1. Тора состоит из повествований и заповедей, взаимосвязь между которыми носит глубоко комплексный и не вполне ясный нам характер. Огромная роль повествований лишний раз напоминает, что называть Тору «Законом», как это привыкли делать христиане, некорректно. Как показали исследования Гункеля и Грессмана, повествовательные материалы Торы исключительно многогранны и многообразны (см. Gressmann в Gunn 1991). В канонической форме, однако, весь этот материал выстроен как череда чудес ГОСПОДНИХ, причем чудес неожиданных и несущих миру новую реальность (ибо главным Героем традиции является именно ГОСПОДЬ; именно о Нем свидетельствует весь корпус).

Основные темы Торы в доксологической форме резюмированы в (довольно позднем) Пс 135 (см. исследования фон Рада):

сотворение мира (ст. 4–9)

исход из Египта (ст. 10–15)

скитания в пустыне (ст. 16)

завоевание Земли Обетованной (ст. 17–22)

Этот псалом выстроен как благодарение (ст. 1–3, 26). Отсюда, в частности, череда хвалений за чудеса, которые сделали возможной жизнь. Более того, доксология каждого стиха свидетельствует о милости и любви ГОСПОДА к общине пребывающих «в унижении» (ст. 23) и среди врагов (ст. 24). Для еврейской общины, ориентирующейся на Тору, такая хвала перед лицом угроз была очень характерна.

Могут возразить, что Пс 135 — поздняя стилизованная богословская рефлексия над Торой, что он предполагает такую когерентность, которая в самой Торе отсутствует. Однако, с богословской точки зрения, данная богословская константа (чудо и хвала) прослеживается в Торе всюду: если где–то об этом и не говорится напрямую, она все равно присутствует в подтексте. (А значит, и мы в своей церковной жизни, проповеди и учении должны постоянно подчеркивать данную тему.) Жизнь Израиля часто подвергается опасности и не всегда его вера оказывается на высоте, но ГОСПОДЬ верен и творит чудеса, идет на помощь. Жизнь общины, лишенной ресурсов, тоже есть в каком–то смысле чудо, на которое можно ответить лишь хвалой… Мы видим, что доксологическое восприятие реальности, характерное для Торы, стало невиданным по силе творческим актом воображения, отказывающимся поддаваться обыденно–поверхностному восприятию грубой действительности.