Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

В главе 1 описан суд над Иерусалимом. Начинается текст с космического по своему масштабу описания уничтожения всего сотворенного (см. также Иер 4:23–26). Однако затем в фокусе повествования оказывается исключительно судьба Иерусалима. Главный риторический образ в описании суда — день ГОСПОДЕНЬ, день начала правления ГОСПОДА (1:7, 10, 14–16).

В главе 2 описан не менее суровый суд ГОСПОДА над язычниками: над городами филистимлян, аммонитян, ефиопов и ассирийцев… Ни один из этих народов не может противостоять господству ГОСПОДА. Первая часть главы, описывающая суд над небольшими соседними народами, не слишком сильно отличается от пророчества о народах из Ам 1–2. Однако описание суда над Ассирией в стихах 2:13–15 созвучно описанию Книги Наума, что опять же позволяет датировать книгу VII веком до н. э.

В стихах 3:1–7 автор снова обращается к описанию суда над Иерусалимом, начатому в главе 1. Однако на сей раз речь идет о правителях народа (как в Мих 3:9–11, см. также Иер 6:13–15).

Яростные нападки на Иерусалим в стихе 3:8 неожиданно для читателя сменяются новой темой: ГОСПОДЬ спасает разоренный Иерусалим и возвращает пленников домой. Стих 3:8 созвучен стихам из Авв 2:3 и 3:16. Этим событиям еще только предстоит совершиться, и Израилю все еще следует уповать на ГОСПОДА и терпеливо ждать избавления, однако тон стихов предполагает очень скорое спасение. В данном контексте «очень скорое» спасение может означать возвращение пленников из Вавилона.

Весь этот фрагмент связан с вавилонским пленом, следовательно, создание Книги Софонии продолжалось и после VII века до н. э., то есть после смерти самого пророка, когда еврейская община жила в совершенно иных исторических условиях. Как мы видели на примере других пророческих книг, на протяжении довольно длительного времени весь корпус продолжал развиваться в соответствии с новыми жизненными условиями. В качестве примера подобной более поздней адаптации текста можно привести несколько фрагментов, очевидно, не принадлежащих пророку VII века:

1. Предсказание о плене:

Из заречных стран Ефиопии

поклонники Мои, дети рассеянных Моих,

принесут Мне дары.

2. Судьба остатка:

Остаток Израиля

не будут делать неправды,

не станут говорить лжи,

и не найдется в устах их языка коварного,

ибо сами будут пастись и покоиться,

и никто не потревожит их.

3. Обетование о собирании и возвращении домой:

Вот, Я стесню всех притеснителей твоих

в то время

и спасу хромлющее,

и соберу рассеянное,

и приведу их в почет и именитость

на всей этой земле поношения их.

В то время приведу вас

и тогда же соберу вас.

4. Завершающая формула, описывающая «восстановление», — ключевой стих, описывающий драматическую перемену, возвращение домой и благополучную жизнь:

Ибо сделаю вас именитыми и почетными

между всеми народами земли,

когда возвращу плен ваш

перед глазами вашими, говорит ГОСПОДЬ.

Таким образом, книга заканчивается выражением уверенности в благополучном будущем Израиля, поскольку оно полностью находится в щедрых и могучих руках ГОСПОДА.

В сюжете Книги Софонии можно выделить те же две темы, что и в сюжетах других книг: упадок и восстановление. Обе эти темы читателю хорошо знакомы, поэтому стоит обратить внимание на риторическую силу и особенности речи Софонии. Главная тема Книги Софонии — день ГОСПОДЕНЬ. Рендторфу удалось показать, как звучит эта тема в каждой из двенадцати книг (Rendtorff 2000). Однако ни в одной из них эта тема не звучит столь отчетливо, как в пророчестве Софонии:

Близок великий день ГОСПОДА,

близок, и очень поспешает:

уже слышен голос дня ГОСПОДНЯ;

горько возопиет тогда и самый храбрый!

День гнева — день сей,

день скорби и тесноты,

день опустошения и разорения,

день тьмы и мрака,

день облака и мглы,

день трубы и бранного крика

против укрепленных городов

и высоких башен.

«День ГОСПОДА», описанный как день начала войны вселенского масштаба, оказывается днем восстановления абсолютной власти ГОСПОДА. Сначала эта абсолютная власть обращается против избранного народа, затем — против язычников, принося Израилю избавление. В итоге «воин», некогда терзавший Израиль, становится его спасителем (Miller 1973):