Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

Что ж, попробуем разобраться. Прежде всего выясним, имел ли возможность кто-нибудь из друзей Иисуса оказаться в ту ночь в доме Каиафы? Вспомним свидетельство Иоанна о том, что вслед за арестованным Христом во двор к первосвященнику вошёл «и другой ученик; ученик сей был знаком первосвященнику» (Ин. 18:15). Вполне вероятно, что этот таинственный ученик (церковное Предание отождествляет его с евангелистом Иоанном) имел доступ не только во двор, но и во внутренние покои дома, где происходил суд, ведь сказано же — «был знаком первосвященнику» ! Присутствие Иоанна в доме можно предполагать по тому, что его определённо не было во дворе в тот момент, когда слуги первосвященника досаждали Петру каверзными вопросами. Несомненно, он заступился бы за товарища перед слугами, которых, судя по всему, совершенно не опасался. Это — во-первых.

Во-вторых, если даже друзья Иисуса в дом не входили, слухи о том, что там творилось, всё равно могли просочиться наружу. В доме в ту ночь собрались люди самого разного звания и состояния, которым не было абсолютно никакого резона держать язык за зубами. Современные исследователи, живущие в эпоху газет и телевидения, постоянно забывают, что во времена Иисуса главным источником информации являлась устная речь или, проще говоря, — слухи. Это сегодня все возле телевизоров сидят, а тогда за новостями специально ходили на базары, перекрёстки улиц и прочие людные места. Счастливчик, приносивший свежие новости, становился героем дня, за ним ходили толпами, его зазывали в гости. Любой из тогдашних иерусалимцев мечтал хоть на самое короткое время оказаться в этой роли. Поэтому всё, что происходило ночью за закрытыми дверями в доме первосвященника, уже на следующий день должно было стать предметом самого живейшего обсуждения на всех городских улицах и базарах.

Точно так же могли просочиться на улицы Иерусалима и подробности о суде Пилата. Солдаты вспомогательных войск, стоявшие на часах в претории, были сирийцами на римской службе. Как и евреи, они говорили на арамейском языке и, следовательно, могли слышать и понимать разговор Иисуса с Пилатом. А дальше всё просто. Солдат не всё время сидит в казарме, иногда он и в город отлучается. А в городе, как известно, солдат всегда найдёт, где выпить стакан вина и поговорить по душам, в том числе и о том, что происходило в претории во время допроса Пилатом Иисуса-Галилеянина.

Так что, были друзья Иисуса в доме у Каиафы или не были, — не суть важно. И без них нашлись бы желающие рассказать о событиях той трагической ночи.

В этой главе мы много времени посвятили разбору и критике взглядов современных исследователей, отрицающих достоверность евангельских рассказов о суде над Иисусом. А ведь эту задачу можно было значительно упростить! У знаменитого Иосифа Флавия есть один эпизод, поразительно напоминающий историю, произошедшую с Иисусом. Странно, что никто из исследователей до сих пор не удосужился провести между ними параллели!

Итак, вот этот удивительный эпизод. Через тридцать лет после казни Иисуса, рассказывает Иосиф Флавий, некто Иешуа, сын Анана, «простой человек из деревни» , бегая по улицам Иерусалима, пророчествовал о гибели города и разрушении Храма. Иудейская верхушка сама выдала его прокуратору Альбину как возмутителя спокойствия. «Будучи истерзан плетьми до костей», продолжает Иосиф Флавий, Иешуа не переставал твердить своё жуткое пророчество. Тогда прокуратор отпустил его, посчитав за обычного сумасшедшего {167}.

Как многое в этой мрачной истории перекликается с тем, что мы знаем об Иисусе из евангельских рассказов! Так же, как и Христос, Иешуа, сын Анана, был признан иудейским начальством опасным смутьяном; так же, как и Христос, он был выдан римским властям на расправу и, что самое удивительное, подобно Христу, был признан прокуратором невиновным! Заслуживает внимания и такая немаловажная деталь: Иешуа прибыл в Иерусалим «к тому празднику, когда по обычаю все иудеи строят для чествования Бога кущи...» {168}. То есть ещё одно поразительное совпадение с историей жизни Иисуса! Как и в случае с Христом, иудейское начальство не стало дожидаться окончания праздника и сразу же потащило Иешуа, сына Анана, к прокуратору Альбину!

Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из современных исследователей-библеистов ставил под сомнение достоверность этого эпизода. Почему же тогда история Страстей Господних, почти до мелочей схожая с историей Иешуа, сына Анана, вызывает у них такое упорное недоверие?