А вот ещё: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
Во всех этих изречениях красной нитью проходит одна и та же мысль: погибнув, или, по выражению Иисуса, «погубив душу свою» ради общего дела, останешься вечно жить в памяти благодарных потомков, а «сохранив» её ценой отступничества, — будешь предан вечному забвению.
2.
Итак, какие бы страшные опасности ни угрожали в тот момент Иисусу, он вынужден был снова приниматься за дело. Своё выступление он решил приурочить к приближающемуся празднику Пасхи. По его расчётам, это было наиболее удачное время для нового появления на публике. Во-первых, он мог надеяться на то, что в атмосфере приподнятого, праздничного настроения его проповеди найдут гораздо более горячий отклик в народе, нежели в обычные, серые будни. Во-вторых, в это время в город съезжалось множество паломников как из Палестины, так и из диаспоры, что обещало значительно расширить его аудиторию. И, наконец, в-третьих, Иисус мог предполагать, что во время праздника враги не посмеют причинить ему никакого вреда из боязни народного возмущения. То, что это не были пустые надежды, подтверждают свидетельства евангелистов, которые говорят, что, уже войдя в город, Иисус несколько дней беспрепятственно общался с народом, и его враги в бессильной ярости не могли ему помешать: «Первосвященники же и книжники и старейшины народа искали погубить Его, и не находили, потому что весь народ неотступно слушал Его» (Лк. 19:47-48).
Маловероятно, чтобы Иисус, будучи многоопытным, умудрённым жизнью практиком, надеялся в течение всего лишь одной праздничной недели коренным образом переломить ситуацию в свою пользу. Скорее всего, на тот момент цели у него были гораздо скромнее — хотя бы лишний раз напомнить соотечественникам о себе и своей «партии», а если дела, против всех ожиданий, пойдут совсем уж хорошо, то сделать попытку закрепиться в столице, создав на будущее плацдарм для проповеднической деятельности.
Надеялся ли Иисус избежать смерти во время своего последнего пребывания в Иерусалиме? Трудно сказать. Его постоянные напоминания о том, что ему предстоит «много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту» (Мф. 16:21), могли означать лишь осознание Иисусом степени грозящей ему опасности, но отнюдь не стремление во что бы то ни стало принять от рук «старейшин народа» смерть. Кстати, эта жизненная коллизия не столь уж и редко встречается. Когда в Гражданскую войну революционеры пели «И как один умрём в борьбе за это!», то это надо было понимать как готовность отдать свою жизнь за правое дело, но в то же самое время не исключало, если повезёт, и надежду на благоприятный исход. Возможно, что и Христос, выражая безусловную готовность пострадать «за идею», был не против того, чтобы его миссия в Иерусалиме закончилась благополучно. Это можно предположить по знаменитой сцене в Гефсиманском саду, когда буквально за считанные минуты до ареста Иисус молился о том, чтобы «чаша сия», по возможности, миновала его. А за неделю до Гефсимании шансы на успешный исход и вовсе могли представляться ему не совсем уж, скажем так, нулевыми. Иисус был готов к смерти, но где-то в глубине души, может быть, продолжал надеяться, что до этого дело всё-таки не дойдёт.
3.
Из Евангелий мы знаем, что Иисус и раньше неоднократно бывал в Иерусалиме по случаю больших иудейских праздников. Во время этих визитов он проповедовал народу своё учение. К сожалению, приходится признать, что успех его прежних проповедей оказался весьма незначительным, о чём он сам же с горечью признавался ученикам: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23: 37; Лк. 13:34).
Довольно скромные результаты предыдущих посещений Иерусалима заставили Иисуса коренным образом пересмотреть стратегию и тактику пропагандистской работы. На этот раз он решил действовать более энергично и напористо. И действительно, никогда ещё споры Иисуса с фарисеями, книжниками и саддукеями не достигали такой остроты и напряжённости, как в эти несколько дней его последнего пребывания в Иерусалиме. «Безумные», «вожди слепые», «лицемеры», «порождения ехиднины» — вот далеко не полный перечень тех чрезвычайно резких эпитетов, которыми он в запале словесных баталий награждал идейных противников (Мф. 23). Чувствуя, что, несмотря на все усилия, ему не удаётся поколебать религиозный авторитет фарисеев и книжников, Иисус в последней отчаянной попытке, махнув рукой на дипломатические условности, разит направо и налево, стремясь разоблачить лицемерие, формализм и напыщенное самодовольство тех, кого «жестоковыйный» народ Израиля упорно продолжал считать своими духовными вождями.
Читать дальше