Пол Барнетт - 2 Послание к Коринфянам

Второй аргумент Павла против возвращения к Ветхому Завету состоит в том, что последний теперь превзойден. Если прежнее служение славно, то настоящее тем более славно (ст. 8, 9, 11). Однако это не означает, что одно служение просто выше другого. Скорее, меньшая, временная слава прежнего служения не продолжается, а закончилась, так как появилась большая, постоянная слава Нового Завета. Слава Моисеева лица оказалась преходящей (ст. 7, 11, 13), или, выражаясь точнее, была упразднена [41] А. Т. Hanson, Jesus Christ in the Old Testament (SPCK, 1965), pp. 25–35; также ср.: Barrett. . Посылая сияние на лицо Моисея, Бог установил для него временной предел. Слава нового служения, напротив, не имеет предела (ст. 11). Сейчас, с появлением нового служения, «прославленное даже не оказывается славным… по причине преимущественной славы последующего» (ст. 10).

Другими словами, слава старого служения оказалась «обесславленной» бесконечно большей славой нового служения. Сам по себе Ветхий Завет сейчас славы не имеет. Он сейчас славен постольку, поскольку его обетования указывают на то славное, которое должно было еще явиться. Нельзя сказать, что Павел не признает прежнее служение. Не было бы обетования, могло не быть и исполнения. Тем не менее стрелки божественных часов сейчас отсчитывают новое время. Читатель должен понять, что время старого прошло безвозвратно. Божественные часы нельзя повернуть вспять.

Из учения Павла следует, что мы должны выработать правильный подход к интерпретации служения и проповеди божественного Завета. Мы не можем, вслед за оппонентами Павла, думать и действовать так, будто новое не превзошло старое. Эти люди были лишь первыми из тех многих в христианской истории, кто смешивал два завета, что можно проиллюстрировать двумя следующими примерами.

В III веке Киприан, епископ Карфагенский, писал о святом причастии и служении в эпоху Нового Завета в контексте ветхозаветной жертвы и священства [42] Cyprian, Epistle LA77; ср.: Т. М. Lindsay, The Church and Ministry in the Early Centuries (Hodder and Stoughton, 1902), pp. 283 ff. , затемняя тем самым особую природу Нового Завета. Последовавший за этим отход от четких новозаветных представлений о пастве и пастырском служении и появление восторженных представлений о значимости церковных зданий и о служителях, как о приносящих жертву священниках, представлений, возникших в эпоху поздней античности, в большой степени происходит из более раннего учения Киприана.

В XX веке мотив исхода был использован некоторыми представителями «теологии освобождения», характеризующейся также заимствованием из марксизма идеи классовой борьбы, которую они хотели поощрять в странах третьего мира [43] Напр.: G. Gutierrez, A Theology of Liberation (SCM, 1974), pp. 155 ff. . Однако изначальный рассказ об исходе дает мало оснований для экзегезы такого рода. Но, что еще важнее, такая экзегеза как бы не замечает, что на смену старому закону пришел новый. В некоторых частях света это привело к политизации христианства и утере его евангельской природы.

Примеры эти показывают, что отсутствие соответствующего подхода в интерпретации приводит к серьезным последствиям в церковной и политической сфере, не говоря уже о других сферах.

О какой надежде (ст. 12) говорит Павел? Предшествующие стихи, как и последующие, не оставляют никаких сомнений в том, что это надежда славы, которая находится в уме (ст. 13 и далее; ср.: Рим. 5:2). Служение Нового Завета славно (ст. 8,9): оно передает славу тем, кто воспринимает его (ст. 18). Что это за слава? Бог был и всегда будет невидим для человека; то, что нам было показано в разные ключевые моменты библейской истории — Его слава. Когда, в конце времен, мы будем с Ним соприсутствовать, мы станем участником Его славы и тоже будем прославлены. Выражение «слава Божья» ярким и кратким образом суммирует все окончательные благословения, которые будут дарованы Богом Своему народу. Это есть надежда Божьего народа.