Генри Саггс - Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Любая попытка литературной критики Библии, равно как и предположение, что к ее созданию приложил руку не только Бог, но и отдельные люди, может вызвать негодование в сердцах многих читателей. Им я заранее приношу извинения, отметив, что я сам понимаю огромное духовное значение Ветхого Завета как послания Господа нашего. Однако нет сомнений в том, что некоторые главы в Бытии, в первую очередь повествования о Творении и о Потопе, имеют некоторую связь – и в случае с историей о Потопе связь очень близкую – с вавилонскими или шумерскими мифами, о которых уже говорилось. Никаких месопотамских корней не было предложено для истории о садах Эдема, но профессор Спейсер показал, что географические подробности, приведенные в Быт., 6 – 14 , заставляют считать это место частью Ближнего Востока, тесно связанной с Месопотамией.

Если присутствие в Бытии месопотамских элементов является общепризнанным фактом, мнение о присутствии в Ветхом Завете, особенно в Псалмах, ссылок на магию и колдовство, распространено значительно меньше. Понятно, что, даже если признать их существование, вывод о том, что эти идеи пришли из Месопотамии, вовсе не обязателен, поскольку колдовство не является монополией именно этой части Ближнего Востока. Однако подробности этих ссылок все же указывают на прямое влияние Месопотамии. Приведем пример: «Если делаешь доброе дело, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго дела, то у дверей грех лежит» (Быт., 4: 7).

Глагол, переведенный как «лежит» (coucheth), на древнееврейском – rōbes . . Это, учитывая изменение гласных (ā > ō , i > e), которое, как известно, происходило в процессе развития древнееврейского языка, есть точный эквивалент rābis . u, то есть имени знаменитого вавилонского демона. Древнееврейское слово, переведенное как «грех», может быть объяснено иначе, и тогда перевод конца отрывка будет другим: «Краучер-демон притаился у двери».

В Ис., 34: 14 в проклятии Эдому встречается фраза, звучащая так: «Там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой».

Древнееврейское слово, переведенное как «ночное привидение» (night-monster) – Liliṯ (Lilith), что удивительно похоже на аккадское Lilitu – хорошо известный и внушающий страх демон-женщина. Лилит часто идентифицировали с Лилиту, но профессор Драйвер возражает против такой постановки вопроса, на основании того, что все остальные упомянутые в этом отрывке создания или реальны, или могут быть таковыми.

Две книги Библии, а также отдельные стихи современные авторы связывают с месопотамскими религиозными идеями. Это Книга пророка Наума и Песнь песней. Считают, что они напрямую связаны с культом Таммуза. Скандинавский ученый А. Халдар, к примеру, утверждает, что отрывок из Наум., 2: 3 – 4 – ссылка на церемониальные скачки, которые имели место на праздновании Нового года. Автор данной книги не заходит так далеко, но признает, что в Книге Наума, как и в некоторых других частях Ветхого Завета, имеются ссылки на культ плодородия, ассоциирующийся с Месопотамией. Песнь песней – яснее, чем Книга Наума, и, хотя теологи явно испытывают смущение и не находят общего языка, никто так и не сумел по существу опровергнуть предположение, выдвинутое Т.Дж. Миком в статье «Песнь песней и культ Таммуза», что Песнь песней есть заимствование из литургических обрядов культа Таммуза. (Последнее не должно мешать христианам находить духовную ценность в Песни песней; см. Деян., 17: 23.)

Вера в одержимость дьяволом, которая восходит к вавилонскому пониманию мирового порядка, существует и среди образованных людей. В 1960 г. один из английских священнослужителей публично заявил об этом. Местная газета написала, что «и сегодня возникает необходимость в изгнании злых духов... В этой стране меньше людей одержимы демонами, чем в Африке, из-за существования в каждом приходе христианской общины, сосредоточенной вокруг церкви, где совершаются таинства. Были случаи, когда медицина оказывалась бессильной. Когда доктора не могли обнаружить причину болезни, священнику приходилось обращаться за согласием к епископу, который мог получить совет эксперта. Если согласие давалось, злой дух мог быть изгнан. Однако он мог вселиться в священнослужителя, поэтому всегда назначалось два епископа, прошедшие глубокую духовную подготовку».

Теоретическая основа для таких верований – буквальная интерпретация некоторых отрывков из Нового Завета, относящаяся к дьяволам, таких как случай в земле Гадаринской, когда толпа дьяволов была, предположительно, отправлена в стадо свиней. Там есть и притча (во всяком случае, автор считает ее таковой) о том, что изгнанный дьявол возвращается в свое прежнее жилище, находит его «незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там» (Мф., 12: 43 – 35, Лк., 11: 24 – 26). Такие идеи, однако, просто отражают течение мысли позднего иудаизма, в котором демоны выглядят угрожающими из-за сильного вавилонского влияния, которому он был подвержен во время вавилонского пленения. Автор вовсе не утверждает, что до этого периода иудейская религия отвергала концепцию демонов, однако сама идея демонов – хотя и была семитской – играла небольшую роль в мышлении древних евреев до вавилонского плена. Большинство ссылок того времени на сверхъестественные существа, не являвшиеся богами, относятся к древним богам, уменьшенным под давлением Моисеевой религии до размера демонов. Таким пониженным в должности божествам поклонялись невежественные люди, но они никогда не упоминались как угроза для человека. Быт., 4: 7, о котором говорилось ранее, есть – если принять предложенное толкование – исключение из общего утверждения, но исключение, очевидно, из-за раннего влияния Месопотамии.