Меир Шалев - Впервые в Библии

В предыдущем поколении, когда самому Иакову грозила месть брата Исава, их мать Ревекка поспешила отослать любимого сына в надежное место. А сейчас Иаков послал своего любимого сына буквально в львиное логово. Более того — позволил ему идти туда в той самой полосатой рубашке, которая уже вызвала однажды их гнев и вообще настолько не похожа на рабочую одежду, что само появление в ней на пастбище можно расценить как чистой воды провокацию.

Меня это удивляет: что случилось со всегдашней настороженностью Иакова? Куда девался человек, вечно ожидающий самого худшего и заблаговременно защищающий свои тылы? Тот, что сказал матери: «Может статься, ощупает меня отец мой» (Быт. 27, 12)? Тот, что повторил Лавану во избежание ошибки: «За Рахиль, младшую дочь твою» (Быт. 29, 18)? Тот, что перед встречей с Исавом продумал каждую мелочь и рассчитал каждый свой шаг? Может быть, он понимал неминуемость столкновения между Иосифом и его братьями, но надеялся, что оно не будет особенно серьезным? А может быть, даже надеялся, что в результате Иосиф поймет нестерпимость своего поведения?

Но если Иаков и допускал возможность такого столкновения, он, безусловно, не представлял себе, к каким тяжким последствиям оно приведет. Даже он, испытавший на себе ненависть брата, который в гневе хотел его убить, не знал, насколько сильной и опасной была зависть и ненависть его сыновей.

Как и его отец, Иосиф не был земледельцем. Как и его отец, он тоже видел сны. Но похоже, что, в отличие от Иакова, к Иосифу сновидения приходили также наяву. По дороге на пастбище он заблудился, не нашел своих братьев и мог вернуться домой, но побоялся нарушить приказ отца и продолжил поиски. И тут его встретил загадочный человек, которому предназначена важная роль в предстоящем.

«И нашел его некто блуждающим в поле, и спросил его тот человек, говоря: чего ты ищешь?» (Быт. 37, 15).

Кто этот «Некто»? И каков смысл в том, что это он нашел Иосифа, а не Иосиф его? И не просто встретил его на дороге, а именно «нашел»? Что, он искал его? И если да, то зачем? По чьему поручению? Ведь это он подошел к Иосифу и завел разговор, а не Иосиф обратился к нему и попросил помощи.

Читателю ясно, что появление этого человека не случайно. На ум приходит «Некто», боровшийся с Иаковом за несколько глав и лет до этого, на переправе Иавок (Быт. 32, 24), ибо и тот «Некто» появился накануне встречи между братьями, которые весьма не любили друг друга.

Так или иначе, человек этот спросил Иосифа: «Чего ты ищешь?»

Иосиф сказал ему: «Я ищу братьев моих; скажи мне, где они пасут?»

Человек сказал: «Они ушли отсюда; ибо я слышал, как они говорили: „Пойдем в Дофан“».

Каким образом этот человек услышал разговор братьев? И откуда он знал, что пастухи, которых он слышал, — это братья Иосифа? Сомнений нет. Этот человек знает слишком много. Он не просто человек. Он послан в это место, и у него есть роль, ибо если бы он не нашел Иосифа, тот вернулся бы к отцу невредимым. Но Иосиф встретился с ним, пошел из-за него в Дофан и в результате нашел своих братьев, которые замыслили его убить: «И пошел Иосиф за братьями своими, и нашел их в Дофане. И увидели они его издали, и прежде нежели он приблизился к ним, стали умышлять против него, чтобы убить его. И сказали друг другу: вот, идет сновидец: Пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его снов» (Быт. 37, 17–20).

«Зацикленность» братьев на снах Иосифа свидетельствует, что они, пожалуй, больше ненавидели его за эти сны, чем за полосатую рубашку и за то, что он — отцовский любимчик. Эта ненависть была вызвана не только вызывающе высокомерным содержанием его снов и навязчивой потребностью Иосифа пересказывать их. Слово «сновидец», которое они употребили, показывает, что их раздражала сама его способность видеть сны, само наличие снов в его душе. Оно подтверждало его сходство с отцом и отличие от них. Оно подчеркивало, что он превосходит их в духовном плане.

Они раздели и избили его и бросили в безводный колодец, после чего уселись есть у того же колодца, наглядно подтверждая этим свою злобность и бесчувственность. К счастью, Рувим и Иуда предотвратили готовившееся вслед за этим убийство. Первый сказал: «Не проливайте крови», а второй предложил: «Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем; ибо брат он наш, плоть наша».

Так и произошло. Кстати, автор разделил эту историю на две части. В первой, где рассказывается, как Иосифа бросили в колодец, а потом продали измаильтянам (Быт. 37), Иосиф не произносит ни слова. Читатель может подумать, что его, как когда-то Исаака во время жертвоприношения, поразили шок и немота. Однако дело было не так. А как оно в действительности было, читатель узнает только через несколько глав и через много лет после этого, когда на Ханаан обрушится голод и братья отправятся за хлебом в Египет.