Тимоти Келлер - Разум за Бога - Почему среди умных так много верующих

Многие евангельские пассажи могли показаться оскорбительными потенциальным новообращенным I века и вызвать у них глубокое замешательство. То, что они остались в священных текстах, свидетельствует, что их авторы не искажали события и факты, а передавали все, как им было известно

Многое проясняет и сравнение с «гностическими» Евангелиями. В Евангелии от Фомы и подобных ему документах изложена философия гностицизма, согласно которой материальный мир – мрачная обитель зла, откуда наш дух должно спасти тайное знание, или гнозис. Это объяснение прекрасно согласуется с мировоззрением греков и римлян, но разительно отличается от мировоззрения, принятого в иудейском мире I века, к которому относился Иисус [155]. Следовательно, вопреки «Коду да Винчи» и другим подобным источникам, перед властями древнего мира «заискивают» не канонические Евангелия, а гностические. Именно канонические Евангелия с их позитивными представлениями о сотворении материального мира и вниманием к бедным и угнетенным, выглядели оскорбительно для преобладающих в греко-римском мире взглядов. Канонические Евангелия не только дают нам гораздо более правдоподобное с исторической точки зрения представление о том, каким на самом деле был Иисус, но и смело бросают вызов читателям, придерживающимся традиционного греческого и римского мировоззрения.

Евангелия слишком подробны, чтобы быть выдумкой.

К. С. Льюис был признанным во всем мире литературным критиком. О чтении Евангелий он писал:

Всю свою жизнь я читал стихи, романы, мировоззренческую литературу, легенды и мифы. Я знаю, каковы они. И знаю, что среди них нет текстов, похожих на эти [Евангелия]. Расценить их можно лишь двумя способами: либо как репортаж… или же некий неизвестный [древний] автор… независимо от предшественников и последователей вдруг целиком предвосхитил технику современного романизированного, реалистического повествования… [156]

Льюис имел в виду, что древняя беллетристика не имела ничего общего с современной. Нынешняя беллетристика реалистична. Она содержит подробности и диалоги, она читается, как рассказ очевидца. Однако этот жанр развился лишь в последние триста лет. В древности романы, эпосы и легенды были возвышенными и отстраненными, со скудными подробностями, которые вводили в текст, только если они способствовали развитию характера или сюжета. Вот почему, читая «Беовульфа» или «Илиаду», мы не увидим, как герои отмечали, что идет дождь, или засыпали со вздохом. В современных романах детали создают ореол реализма, которого не имела древняя беллетристика.

Повествования Евангелий – не беллетристика. В Мк 4 нам сообщают, что Иисус спал на корме лодки. В Ин 21 – что Петр находился на расстоянии двухсот локтей от берега, когда увидел Иисуса. Тогда он выскочил из лодки и вместе с другими поймал 153 рыбины. В Ин 8 мы читаем, что Иисус, слушая мужчин, которые обвиняли женщину в прелюбодеянии, писал перстом на земле. Мы так и не узнали, что Он писал и зачем. Ни одна из этих подробностей не имеет отношения к сюжету или развитию характера. Если бы мы с вами писали увлекательную историю жизни Иисуса, мы ввели бы в нее подобные фразы для пущей реалистичности. Но в I веке такой литературный жанр был неизвестен. Объяснить, почему древний автор упомянул корму лодки, 153 рыбины или писание пальцем на земле, можно лишь одним способом: все эти подробности сохранились в памяти очевидцев.

Ричард Бокэм обобщил многочисленные исследования психологов об особенностях памяти, связанных с воспоминаниями. Он рассматривал подробности в рассказах очевидцев событий и отмечал, как они отличаются от рассказов, построенных на умозаключениях или вымысле, а также от сложных исторических реконструкций. Память избирательна: она фиксируется на единичных и последовательных событиях, сохраняет несущественные детали (как отмечает Льюис), пользуется ограниченным полем зрения участника событий, а не широким обзором вездесущего рассказчика, зацикливается на часто повторяющихся моментах [157]. Бокэм выявляет те же особенности в повествованиях Евангелий. Яркие и важные события можно помнить десятилетиями, если они часто повторялись или о них часто рассказывали. В данном случае одним из решающих факторов стало стремление учеников запомнить наставления Учителя, многие высказывания Иисуса представлены в форме, предназначенной для лучшего запоминания, следовательно, у нас есть все основания доверять этим рассказам.