Тимоти Келлер: Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих

Наши исследования показали, что за последние несколько лет христианами из одной только Африки основано более сотни церквей в Нью-Йорке. Для всех нас это известие стало полной неожиданностью.

Это явление характерно не только для Нью-Йорка. Осенью 2006 года в журнале The Economist была опубликована статья с подзаголовком «Христианство сдает позиции везде, кроме Лондона». Суть статьи заключалась в следующем: несмотря на то, что жители Великобритании и других стран Европы все менее охотно посещают церковь и исповедуют христианскую веру, множество молодых профессионалов (и недавних эмигрантов) в Лондоне собираются в евангелических церквах [8] «Новый Иерусалим» (“A New Jerusalem”, The Economist, September 21, 2006). . То же самое я вижу здесь, у нас.

Отсюда следует странный вывод. Мы приближаемся к тому моменту в культурной истории, когда и скептики, и верующие чувствуют угрозу своему существованию, потому что и секулярный скептицизм, и религиозная вера находятся на стадии значительного, мощного подъема. Перед нами не западное христианство прошлого и не светское, лишенное религиозности общество, предсказанное на будущее. Мы видим нечто совершенно иное.

Три поколения назад люди скорее наследовали, чем выбирали религиозные убеждения. На Западе подавляющее их большинство принадлежало к одной из исторических, основных конфессий протестантских или католических церквей. Но сегодня протестантские церкви, которые теперь называют «старинными», церкви культурной, унаследованной веры, устаревают и быстро теряют прихожан. Люди отдают предпочтение жизни без религии, не официальной, а лично созданной духовности, или же ортодоксальным, требующим большой отдачи религиозным группам, которые ждут от своих членов опыта глубокого приобщения к вере. Следовательно, население, как это ни парадоксально, становится и более, и в то же время менее религиозным.

Поскольку на подъеме и сомнения, и вера, наша политическая и общественная дискуссия по вопросам веры и нравственности зашла в тупик, мнения разделились. В культурных войнах не обходится без потерь. Страсти накаляются, риторика приобретает истерический оттенок. Тех, кто верит в Бога и христианство, уличают в том, что они «навязывают остальным свои убеждения» и «переводят назад стрелки часов», приветствуя возврат к менее просвещенным временам. Тех, кто не верует, называют «врагами истины» и «пропагандистами релятивизма и вседозволенности». Мы не встаем ни на одну из сторон.

Мы застряли между нарастающими силами сомнения и веры, и эту ситуацию невозможно разрешить, призвав стороны к вежливости и продолжению диалога. Доводы зависят от наличия общих точек отсчета, придерживаться которых стороны заставляют друг друга. Если конфликт связан с фундаментальным пониманием реальности, трудно найти, к чему апеллировать. Многое объясняет название книги Аласдэра Макинтайра «Чья справедливость? Какой рассудок?» (Whose Justice? Which Rationality ?) Конца нашим проблемам не предвидится.

Так как же нам найти путь вперед?

Во-первых, каждая сторона должна признать, что на подъеме сейчас находятся и религиозные убеждения, и скептицизм. И писатель-атеист Сэм Харрис, и лидер движения за религиозные права Пэт Робертсон должны признать тот факт, что армия сторонников каждого из них сильна и ее влияние растет.

Таким образом удастся снизить вероятность вскипающих в каждом лагере слухов о том, что вскоре он бесследно исчезнет, подмятый противниками. В ближайшее время об этом не может быть и речи. Если мы перестанем твердить себе такие вещи, возможно, все начнут вежливее и великодушнее относиться к противоположным взглядам.

Сегодня как сторонники, так и противники религии занимают все более агрессивную позицию

Но подобные признания не только успокаивают: они могут показаться унизительными. До сих пор слишком много светски настроенных умов с уверенностью утверждают, что ортодоксальная вера тщетно пытается «противостоять натиску истории», хотя они и не располагают историческими свидетельствами того, что религия вымирает. Религиозным верующим также следует проявлять меньше пренебрежения к скептикам-секуляристам. Христианам надлежит задуматься, в первую очередь, о том, что огромные сегменты нашего ранее преимущественно христианского сообщества отвернулись от веры. Несомненно, эти размышления должны повлечь за собой самоанализ. Время, когда у нас была возможность делать элегантные и пренебрежительные жесты в сторону противников, уже прошло. Сейчас требуется несколько иной подход. Но какой?