Стивен Бэчелор - Что такое буддизм? Как жить по принципам Будды

В конечном счете раскол был «излечен» учениками Готамы Сарипуттой и Моггалльяной, которые убедили раскольников вернуться на путь истинный. Что произошло с Девадаттой после того, как его попытка организовать собственную общину не увенчалась успехом, не совсем ясно. Похоже на то, что он раскаялся и стремился примириться с Готамой, но умер прежде, чем добрался до рощи Джеты. Этот эпизод показывает, что в ближнем кругу последователей Готамы были разногласия и внутренняя борьба. Девадатта, возможно, был не единственным из старейших монахов, кому казалось, что устав монашеской общины не был достаточно строгим. Готама был уже стариком, и его авторитет открыто ставился под сомнение.

Готама вернулся в Раджагаху после разоблачения обмана в Саваттхи. Возможно, это был его первый визит в столицу Магадхи со времен раскола. Здесь он со своей свитой монахов пребывал не в Бамбуковой роще, а в круглом павильоне в манговой роще, принадлежавшей Дживаке, придворному врачу, который получил образование в Таккасиле. Вероятно, это свидетельствует о том, что Готама был болен и нуждался во врачебном уходе. Однажды ночью, когда светила полная луна, Готаму, по предложению Дживаки, пришел навестить бывший покровитель Девадатты, царь Аджатасатту. Доктор советовал царю поговорить с Буддой, чтобы «он успокоил» сердце владыки». Похоже, Аджатасатту терзало чувство вины и раскаяния в смерти своих родителей.

Царь Аджатасатту вошел в павильон и увидел Готаму, сидящего у центральной колонны в окружении монахов. «У меня есть вопрос, – сказал царь. – На меня работают люди разных профессий: объездчики слонов, повара, солдаты, парикмахеры, пекари, гончары, счетоводы, а также многие другие. Все они здесь и сейчас пользуются плодами своих трудов, содержат и себя, и жен с детьми, и друзей. Но может ли кто-нибудь указать на зримый здесь и сейчас плод отшельничества?»

«Предположим, у тебя есть раб, – ответил Готама, – который работает на тебя усердно с рассвета и до захода солнца. Но однажды он задумался: “Как странно. Царь Аджатасатту – человек, и я – человек. Но он живет, как бог, а я живу, как раб. Что если бы я сбрил волосы и бороду, надел желтые одеяния и странствовал бездомным?” И со временем он может сбрить волосы и бороду, надеть желтые одеяния и, оставив дом, странствовать бездомным. Так, будучи странником, он станет жить, обуздывая тело, речь, ум; довольствуясь малым, радуясь уединению. И если бы кто-то поведал тебе об этом, сказал бы ты так: “Этот раб должен немедленно вернуться ко мне и работать на меня, как прежде”?»

«Нет, – сказал царь. – Я не стал бы так говорить. Наоборот, я почитал бы и защищал этого человека. Я предоставил бы ему одежду, еду, жилье и все, что ему необходимо».

«Тогда, великий царь, не является ли это зримым здесь и сейчас плодом отшельничества?»

Сиддхаттха Готама не считал, что его учение может принести только невидимые духовные плоды в этой или будущей жизни. Следуя его философии, люди могли освободиться от позорного рабского положения, завоевать уважение и поддержку тех, кому они ранее служили. Его учение имело очевидные социальные последствия. Готама рассматривал свою общину как новый вид общества в миниатюре, в котором социальное положение, каста и пол больше не определяют вашу личность. Он сравнивал свои учение и практику с океаном, в котором все реки сливаются воедино и теряют свою идентичность. Поскольку, принимая учение и практику, вы больше не принадлежите никакому определенному социальному классу. Ибо, «как великий океан имеет один вкус – вкус соли, точно так же и учение Будды имеет один вкус – вкус освобождения».

В конце их разговора Аджатасатту решился открыть то, что мучило его. «Ради трона, – признался он, – я лишил жизни своего отца, хорошего человека и доброго царя». Готама принял его исповедь. «Кто осознает свое преступление, – ответил он, – и признается в нем, чтобы исправиться в будущем, тот совершенствуется в нравственности [8] ». Возникает тема прощения, которая объединяет эти трагические события: Пасенади простил Васабху и Видудабху; Аджатасатту простил гипотетического беглого раба; Готама простил царю отцеубийство. Затем Аджатасатту, почувствовав облегчение и возрадовавшись словам Готамы, поднялся со своего места, поклонился и покинул его. Насколько мы знаем, это был последний раз, когда они виделись лицом к лицу.

Читать дальше