Андрей Десницкий - Люди и фразы

Может быть, таких людей не так уж и много, но голос их бывает не просто слышен – он забивает все остальные голоса. Например, на одном форуме стали обсуждать книгу римского папы, изданную на русском языке, и разговор очень быстро перешел на то, можно ли вообще что-то хорошее говорить о папе, когда католики (ну, разумеется, среди них есть очень хорошие люди) так дурно себя ведут. И сразу стало уже не до этой книги, разговор встал на давно знакомые рельсы и поехал, помчался, набирая обороты…

Вот, пожалуй, в чем самая большая проблема этих форумов: сведение всего богатства и разнообразия живого мира к нескольким удобным и знакомым моделям, где заранее распределены роли и расставлены оценки и остается только безопасное, но и бессмысленное повторение. Или отчаянные попытки всему миру объяснить, что так говорить не надо, что «в Интернете опять кто-то неправ». А сил и времени все это отнимает ой как много…

Есть ли все же на форумах нечто хорошее? Безусловно, есть. Они – некий слепок нашего общества; если говорить о православных форумах, то это слепок церковного общества. На них бывает полезно заглядывать, чтобы понять, что действительно волнует людей, как они говорят об этом, как воспринимают разные аргументы. Помнится, в свое время о. Андрей Кураев «обкатывал» свои статьи перед публикацией именно на своем форуме: он не влезал в бесконечные дискуссии, никому ничего не доказывал, просто смотрел, как будут восприняты те или иные его слова, и порой редактировал черновик статьи, прежде чем его публиковать. Очень разумное поведение, ведь прежде, чем говорить от имени, по поводу или в адрес «церковного народа», полезно бывает с этим самым народом познакомиться.

А неофиты – ну что неофиты, это ведь все мы, в конце концов, вот такие мы, но мы стараемся повзрослеть. Думаю, что нам это в конце концов удастся, по крайней мере в Царствии Небесном, если нас туда пустят, конечно, и если мы сами не застрянем на его пороге в бесконечных виртуальных склоках.

Сегодня в России довольно популярны книги французского историка Филиппа Арьеса (1914–1984) «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке» и «Человек перед лицом смерти». Впрочем, не совсем точно будет называть его французским историком. Профессиональная карьера Арьеса была связана с агрономией тропических растений, а историческими исследованиями он занимался в свободное от основной работы время. Научное сообщество французских историков не обращало на него внимания, Арьес и в самом деле выглядел полным маргиналом: это был человек крайне правых, монархических взглядов, какого невозможно было представить себе на кафедре Сорбонны в революционные шестидесятые годы. Впрочем, и к правым организациям вроде «Аксьон Франсез» Арьес примыкать не спешил, они казались ему слишком жестко структурированными. Так он и жил сам по себе, работал по вечерам и в выходные над своими исследованиями.

Мировая известность пришла к Арьесу, когда его работа о детстве была переведена на английский язык. Он получил приглашение выступить с лекциями в США, и французская академическая публика была шокирована: кто это, откуда? Почему он, а не мы? И тогда профессиональные историки взяли с полки труд дилетанта… Они ведь занимались историей великих людей и грандиозных событий. А этот чудаковатый агроном зачем-то описывал никому не нужные подробности повседневной жизни людей «при старом порядке» (так французы называют все, что происходило во Франции до революции XVIII века). Ну что там может быть интересного?

Арьес, тем не менее, настаивал: да, физически и психически люди любого времени мало отличаются от современных, но их социальная жизнь и категории, в которых она описывается, могут быть совершенно другими, чем те, что привычны нам. Он сделал удивительный вывод: оказывается, в Средневековье не было детства. То есть дети, конечно, были, но… общество не признавало за ними никаких особых прав, не обращало внимания на их особые потребности. Сначала это были новорожденные младенцы, беспомощные и неспособные к труду, а потом они постепенно становились маленькими взрослыми: точно так же одевались, питались, работали, молились в меру своих маленьких сил. И никакого «самого прекрасного возраста».

Какой разительный контраст с современной цивилизацией, воспевающей и культивирующей детство, так что даже взрослые люди порой пытаются остаться в нем как можно дольше… Погодите, а если не было детства, значит, не было и особой подростково-молодежной культуры? И если человечество прожило так многие века и появилась эта культура относительно недавно, значит, она не есть нечто изначальное, совершенно необходимое, и…