Макарий Маркиш - На пороге Церкви

Заметим, что никто не запрещает смену масла, канализацию или химическое производство. Но всему свое место и свой порядок. Отработанное масло надо собрать и утилизировать, для сточных вод есть отстойники, для летучих отходов производства – фильтры. Пожалуйста, пользуйтесь на здоровье. А если вам это не нравится, – скажем, вы решили сэкономить на очистке и переработке отходов, – тогда уж не обессудьте, придется держать ответ перед законом.

Интересно, найдутся ли у нас такие «защитники гражданских свобод», которые выступили бы с протестом против подобных мер: дескать, кто смеет ограничивать право личности распоряжаться своим машинным маслом, фекалиями или промотходами как заблагорассудится? А если бы даже и нашлись (выскочили, скажем, из психиатрической лечебницы), им бы терпеливо объяснили: вы живете не в вакууме, а в общей среде обитания, поэтому ваши действия могут влиять на других – даже если вы об этом не задумывались.

Степень и широта такого влияния может быть самой различной; соответственно различаются и степень ответственности, и меры против нарушителей. Скажем, если вы вырастили куст жасмина, а вашему соседу не нравится его запах, то навряд ли ему удастся мобилизовать органы власти или общественное мнение в свою пользу. Иное дело – если вы развели свиней… Еще лет тридцать тому назад безумием могла бы показаться попытка ограничить курение в общественных местах – а сегодня в цивилизованных странах (употребим это слово без кавычек) курильщикам все чаще приходится наступать на горло своей привычке в ресторанах, на рабочем месте и даже на улице.

Как-то мне пришлось ехать в машине с одним завзятым идеологом «раскрепощения» и фанатиком всевозможных «прав». Понося Россию последними словам за недостаточную приверженность своей идеологической линии и с восторгом отзываясь о зарубежных странах, особенно о штате Калифорния, он швырнул в окно недокуренную сигарету. На мое замечание, что в Калифорнии выкинутый в окно окурок – если едет полицейский патруль без опознавательных знаков, что бывает нередко, – обойдется вам в 300 долларов штрафа, он с раздражением бросил: «Ну, значит и там ничего не понимают в жизни!» Ирония состоит в том, что именно Калифорния, помимо социальных и идейных эксцессов и вывертов, применяя столь крутые меры к защите среды обитания, по праву гордится достигнутыми успехами.

Нужно ли говорить о детях России? О российской семье? О количестве абортов? О рождаемости? О смертности? О демографическом прогнозе? О будущем нации в полувековой перспективе? Конечно нет. Эти предметы прекрасно известны всем до единого. Как и вошедшая уже в привычку раздраженная реакция: «Что вы от нас хотите? Невозможно заставить людей вступать в брак, рожать и воспитывать детей, невозможно насильно удержать их от абортов и разводов, от сигареты, водки и наркотиков. Это вопросы личной жизни, они к государственной власти не имеют отношения».

В самом деле, власть не вправе – да и не в силах – диктовать людям их личную жизнь. Но что власть способна сделать – это защитить среду обитания нашей семьи и наших детей. Более того, власть обязана это сделать: для того она и существует.

У разных стран и народов центральной и местной власти принадлежит различная роль. Соединенные Штаты Америки, к примеру, возникли как союз независимых государств на основе ограничения власти вашингтонской администрации. Напротив, наше национальное наследие – это укрепление власти Москвы через преодоление усобиц и местных амбиций. Понятно, что дело защиты среды обитания может быть более или менее централизованным, в зависимости от действующих законов и политических реалий. Однако, коль скоро среда обитания по своей природе объединяет всю нацию, то и защита ее должна направляться из центра. И если на примере США мы видим выражение национальной воли в новых и новых действиях федеральной власти по защите тех или иных сфер среды обитания, то как важно и неотложно для граждан

России проявить тем большую волю к общенациональным мерам – законодательным, административным и судебно-правовым – по защите среды обитания своей семьи и своих детей!

По своему существу меры защиты семьи, детства и нравственности мало отличаются от усилий по сохранению и восстановлению физической чистоты земли, вод и атмосферы. На это могут выдвинуть возражение, что нравственная чистота, благополучие семьи и детей – категории субъективные, а физическая чистота, дескать, объективна. Аборты, педерастия, порнография – кому-то это нравится, кому-то нет, а загрязнение питьевой воды можно рассматривать независимо от личных вкусов.