Уолтер Кайзер - мл. - Проповедь и преподавание по Ветхому Завету - Руководство для Церкви

Эта доктрина спасения настолько важна, что унитарии приложили немало усилий, чтобы свести её на нет. Унитарии 19 века считали, что если они смогут продемонстрировать, что жертвы, предписанные Моисеем, не избавляли от вины за грех и не давали Божественного прощения, им удастся доказать, что смерть Христа была всего лишь примером, а не жертвой за грех падшего человечества.

День искупления отмечали в 10 день Тишри (сентябрь — октябрь), первый месяц светского календаря. Это был единственный предписанный Торой день поста в году, все остальные календарные посты были добавлены иудейской традицией позже вне библейского корпуса.

Итак, вернёмся к нашему тексту и обратим внимание на три способа, посредством которых Бог прощал грехи израильтян в те далёкие времена, так как они могут даровать нам надежду и уверенность в том, что та же жертва остаётся в силе даже в наши дни.

В самое святое место в скинии, Святое Святых, можно было войти только раз в году, в десятый день Тишри, в День искупления. Аарон, первосвященник, не мог входить туда в любое время, когда ему заблагорассудится (ст. 2). Войти туда — значит умереть.

Чтобы помочь нам отделять священное от повседневного, Бог устанавливает границы. Несмотря на то, что эти границы временами кажутся нам выбранными произвольно и ничем не обоснованными, смысл был в том, чтобы показать, что Бог присутствует в этом мире и при этом совершенно отличается от нас. Он Творец — мы всегда будем творением. Он Святой — мы, со времён Адама, грешники. Таким образом, для того, чтобы предотвратить непочтительность и панибратское отношение, а также выход за рамки уважения и благоговения, для Аарона были установлены определённые границы. Другие отрывки Торы о святости косвенно выделяют те же рамки, которых мы должны придерживаться, когда приближаемся к Богу. Здесь есть над чем поразмышлять относительно нашего личного поклонения Богу.

Причиной для такой дистанции и разделения между Богом и Аароном было явление Бога в облаке над крышкой ковчега (ст. 2).

Но что мы можем сказать по поводу этого посредника? Будет ли служение Аарона достаточным для всех нас и всех грешников в последующих поколениях? Ответом на этот вопрос является тот факт, что Аарон, приближаясь к Святому-святых, должен был предварительно очиститься. Он тоже грешник, и этот факт указывает на временный характер его служения, которое было лишь иллюстрацией вневременного служения, включавшего в себя всех людей всех времён. Аарон должен был принести дорогого тельца в жертву за свой грех (ст. 3). За этим должно было следовать всесожжение овна, которое приготавливало Аарона к служению во славу Божью.

Более того, он должен был омыть своё тело — символ очищения и готовности к служению. После этого он одевался в священные льняные одежды (ст. 4): нижнее бельё, рубашку, штаны, пояс и кидар (тюрбан); всё это лежало отдельно и предназначалось для использования лишь в этот день раз в году.

Это очень важный момент: больше нигде он не появляется в этом одеянии. Он должен снять с себя великолепные дорогие одежды из разноцветных тканей, украшенные вышивкой, золотом и драгоценными камнями. Фактически эта картина так похожа на то, что сделал наш Господь, «опустошив» и «уничижив Себя» (Флп. 2:7), что это сходство нельзя не заметить. Таким образом, как Христос лишил Себя того, что принадлежало Ему — Своих прав и славы, так Аарон в этот день должен приносить жертву в особом одеянии.

Ст. 11 говорит: «И приведет Аарон тельца в жертву за грех за себя, и очистит себя и дом свой, и заколет тельца в жертву за грех за себя».

Таким образом, Господь предоставил людям посредника. Аарон показывает нам почти всё, что представляет собой служение посредника, но в нём есть серьёзный изъян: он тоже является грешником. Даже несмотря на принесение им жертвы за его собственный грех и жертвы всесожжения, мы нуждаемся в совершенном посреднике. Но когда явится Тот, кто совершит Свой труд, Он должен будет смирить и унизить Себя, чтобы уподобиться нам. Ему нужно будет в определённый момент отказаться от всех прав, привилегий и власти, которые являются неотъемлемой частью Его личности и положения. Это не означает, что Он станет «менее Божественным», чем является на самом деле, как об этом неудачно выразился Чарльз Уэсли: «Отказался от всего, кроме любви». Это или высокая поэзия, или ересь, потому что на кресте было нечто большее, чем просто любовь. Он продолжал оставаться Божьим Сыном!