Уолтер Кайзер - мл. - Проповедь и преподавание по Ветхому Завету - Руководство для Церкви

• Обращайте внимание также на то, где рассказчик предпочёл использовать диалог вместо повествования. Этот ритм движения от повествования к диалогу и обратно к повествованию является частью создаваемого впечатления. И определённый обмен репликами между персонажами проливает свет на отношение персонажей к Богу и друг к другу. [57] Там же, 74–75.

Особенно важно обращать внимание на те случаи, когда один персонаж повторяет часть сказанного другим персонажем или все его слова полностью. Часто в таких повторениях имеются небольшие отклонения, незначительные изменения, инверсия, развитие, исключение или другие несовпадения с первоначальным высказыванием. Это может привлечь внимание толкователя к тому, что окажется ключом к пониманию изображаемого персонажа или события.

Несколько примеров подобных вариаций в диалогах могут нам помочь. Самый древний пример мы находим в Быт. 3:1–2, когда данную Богом заповедь относительно деревьев в саду (Быт. 2:15–17) с небольшими изменениями повторяют змей и женщина, таким образом, по-своему перекручивая заповедь Божью. Подобным образом, приказания трёх военачальников, посланных к пророку Илии царём, показывают развитие, когда последние двое знают о том, что предыдущий взвод из пятидесяти был неожиданно уничтожен словом, вышедшим из уст пророка (4 Цар. 1:9-15). Они движутся от первоначального «Они говорили: «человек Божий! царь говорит: сойди» (ст. 9) к несколько изменённому «Человек Божий! так сказал царь: сойди скорее» (ст. 11) и заканчивают таким вариантом: «Человек Божий, пощади мою жизнь и жизнь этих пятидесяти человек, твоих слуг! Вот огонь сошёл с неба [от Бога] и поглотил первых двух пятидесятников и всех их людей. Но теперь пощади мою жизнь!» (ст. 13–14, перевод автора).

Довольно примечательно то, что диалог в Библии происходит почти всегда между двумя персонажами или группами и очень редко между тремя и больше сторонами. Но этот диалог придаёт особый оттенок, яркость и реализм библейскому повествованию, делая истину более запоминаемой.

Часто история использует одно и то же слово или сочетание слов, связанных по смыслу или форме, в важных моментах своего повествования. Эти слова могут быть использованы, чтобы подчеркнуть тематическое единство всей перикопы или определить лейтмотив истории. Таким образом, автор преднамеренно привлекает внимание к словам или словосочетаниям путём их повторения.

Кеннет Мэттьюс показывает, как в Быт. 22:2, 12, 16 трижды повторяется фраза: «твоего сына, твоего единственного сына». [58] Ken Matthews, “Preaching Historical Narrative,” в Reclaiming the Prophetic Mantle: Preaching the Old Testament Faithfully, ed. George L. Klein (Nashville: Broadman, 1992), 37–38. Это ещё один способ сделать ударение на том, что мальчик является самым важным аспектом этой истории. Другой пример касается частого употребления слова «дом» (в смысле «род, династия») во 2 Цар. 7, где Бог обещает «устроить дом» Давиду, вместо того, чтобы Давид построил дом Ему.

Роберт Альтер обратился к старому примеру использования ключевого слова, чтобы объяснить, как связаны 37 и 38 главы Бытия, так как по многим причинам может показаться, что 38 глава является паузой в сплошном повествовании об Иосифе. [59] Alter, The Art of Biblical Narrative , 95-113. Тем не менее, если принять во внимание размещение рядом Leitworten «козёл» или «козлёнок» и глагола «узнавать» в обеих историях (37:31, 33; 38:17, 25–26), то можно сделать совершенно удивительное открытие. Точно так, как козлёнок был использован братьями Иосифа, чтобы обмануть отца, заставив его поверить в смерть Иосифа, возможно, от нападения дикого зверя, так и Иуда (предложивший братьям продать Иосифа мадианитянам) был обманут своей обиженной невесткой. В конце концов, он «узнал», в довольно затруднительной ситуации, почему козлёнок так и не был передан женщине, с которой он заговорил на улице! Это просто другая форма повторения, которая используется в библейском повествовании.

Еврейские повествования демонстрируют структуры, которые являются «сложной сетью отношений между частями темы или раздела». [60] Bar-Efrat, “Some Observations,” 155. Поскольку каждое повествование имеет определённую модель тщательно спланированного расположения всех его частей, важно исследовать, как эти части соответствуют друг другу и как взаимодействуют. Это не только обнаружит единство истории, но и раскроет её темы, акценты и сюжет.

Самая обычная часть структуры для исследования — это кульминация истории. Это разрешение сложной ситуации или пик, который также служит фокусом истории. Соответственно, история об Иосифе поднимается на свою наивысшую точку, когда Иосиф открывает братьям, кто он (Быт. 43–45).