Василий Ефремов - Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф

Однако же речь о другом. Исходя из суммы текстов, даже с поправкой на подателей и переписчиков, вырисовывается образ Христа как кладезя народной мудрости (предостережем: не в славянском понимании этого слова), именно народной, а не книжной. В народе случаются такие типажи, всегда имеющие про запас поговорку, присловье или ту же притчу или напористо отвечающие вопросом на вопрос. Такие люди легко ориентируются в настроениях окружающих, с толку их сбить невозможно, о них говорят: прошел огонь, воду и медные трубы. По всем данным, Иисус принадлежал именно к этому типу людей (здесь опять же приходит на ум многотрудная школа жизни, которую он должен был пройти для такого статуса, не мог он стать таким, сидя в Назарете). Он был достаточно расчетливым, находчивым риториком, знал себе цену и четко распределял в речах и приветливость, и резкость, и надменность, соответственно ситуациям. Это легко просматривается по текстам даже сквозь более поздние наслоения и субъективную передачу. Возьмем, к примеру, одну его фразу в адрес матери: «Что Мне и тебе, жено?» [Ин, 2: 4]. В контексте очень ясно звучит надменная холодность, которая совершенно не вяжется с кротостью, усиленно приписываемой ему Ренаном и др. Не был он обаятельно кроток — это уже чересчур. Или еще в одной, наиболее часто цитируемой сцене мать и братья пришли переговорить с ним, но Иисус даже не впустил их в дом: «Кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои» [Мк, 3: 31–34]. Сурово, по тексту Евангелия от Фомы еще суровее. Даже в заключительной сцене с Понтием Пилатом, вспомним, Пилат подивился холодной и молчаливой надменности Иисуса, уже имеющего представление о конце судилища и приговоре. И если он никогда не смеялся с детства, то легко представить его вгоняющую в дрожь улыбку в некоторых ситуациях.

И был он, ко всей своей многогранности, еще и практичным — наверняка он увиливал от податей, налогов в пользу Империи, а дидрахму на строительство храма у него испрашивали мытари почти без надежды: «Учитель ваш не даст ли дидрахмы?» [Мф, 17: 24], и выдал он ее не из казны, которой заведовал скаредный Иуда Искариот, а послал Петра к морю, чтобы тот вынул деньги (именно нужную сумму) из рыбьей пасти, совершив по ходу дела очередное чудо [Мф, 17: 27].

Конечно, солидный информационный багаж Иисуса, знание людей — дело приобретенное, но раскрепощенность, инициативность и повелительная самоуверенность имеют врожденные поведенческие истоки, генетически обусловленные; остается только определить источник этой наследственности. Могли бы хорошо помочь в этом отношении сведения о чертах лица, особенностях строения фигуры Христа, однако о чертах лица и облике его достоверно ничего не известно. Есть две исходные версии, которые пошли в ход, в догматическую раскрутку или, наоборот, в догматическую же опалу. Первая — это упоминание о Христе, в частности о его внешности, в отчете римскому сенату проконсула Палестины Лентулла — в «Послании Лентулла»: «Человек он среднего роста, с хорошей осанкой и великолепным благородным лицом. Его вид внушает и любовь, и страх одновременно. Волосы цвета спелого ореха ниспадают гладко до ушей, а дальше до самых плеч вьются колечками, чуть более светлыми и блестящими; посредине головы они разделены пробором, как это принято у назореев; лоб ясен и чист, лицо без морщин и пятен дышит силой и спокойствием; линии носа и рта безукоризненны. Борода густая, того же цвета, что и волосы, не очень длинная, разделенная посредине, взгляд прямой, проницательный, глаза сине-зеленые, яркие и живые. В гневе он страшен, а поучает дружески и нежно, с радостной серьезностью. Иной раз плачет, но не смеется никогда (здесь поставим акцент. — В. Е. ). Держится гордо и прямо, руки и плечи его полны изящества, в разговоре он серьезен, скромен, сдержан, и к нему по праву можно отнести слова пророка: Вот самый прекрасный обликом из всех сынов человеческих». Послание Лентулла, и это уже научно доказанный факт, является подделкой, созданной в XIII веке и впервые опубликованной в 1474 году. Что подделка, это понятно, но поддельщики, помимо умысла, наверное имели перед собой какой-то исторический материал (вспомним «источник Q» евангелистов), поскольку реалистичные слова «в гневе он страшен» не вяжутся с уже сложившимся к тому веку имиджем Иисуса как князя покаяния, благостного предержителя милосердия и прощения.

И вторая версия, все того же антихриста Цельса, приведем ее также полностью: «Если бы дух божий действительно поселился в нем [Иисусе], то он должен был бы отличаться от других красотою облика, великолепием тела, а также красноречием. Ибо невозможно поверить, что тот, в чьем теле было нечто божественное, ничем не отличался от других. Между тем, люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение». Цельс, как известно, собирал сведения по крохам из апокрифов того времени, легенд и слухов, достоверность его свидетельства тоже не из стопроцентных. Но в его пользу повествует христианский писатель Тертуллиан в диалогах с теологом Маркионом: «Облик его был лишен какой-либо красоты и обаяния. Поистине, неужели нашелся бы смельчак, который бы нанес малейший вред телу, если б оно отличалось необычайной красотой и было озарено небесным сиянием? Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое наложил на себя Иисус и которое сделало его презренным в глазах людей, не представляло это лицо заслуживающим одних лишь плевков?» Что важно для достоверности, непритязательная внешность Иисуса не смущала Тертуллиана, он спокойно ссылался на отрывок из пророка Исайи: «Ибо он взошел перед ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в нем ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который привлекал бы нас к нему. Он был презрен и умален перед людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от него лице свое; он был презираем, и мы ни во что ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что он был поражен, наказуем и уничижен богом» (гл. 53). Все поименованные авторы жили во второй половине II века и отражали взгляды поколения, отделенного от последних дней Христа не более чем сотней лет. И здесь вспомним Туринскую плащаницу. Рост Христа по отпечатку на святом покрове определен в 181 см. Это много. Со скидкой на складки ткани рост уточнен до 176 см. Все равно это выше среднего роста даже для современного европейца. Не ввязываясь в споры о подлинности плащаницы, склонимся к росту ниже среднего, основываясь на невзрачности Христа по документам. Даже интуитивно Иисус причисляется к плеяде вершителей судеб планетарного масштаба (не наследных!), отличавшихся невысоким ростом: Наполеон, Ленин, Сталин, Гитлер (прости, Иисусе).