Дмитрий Юнак - Миф или действительность. Исторические и научные доводы в защиту Библии

Наука представляет собой знание принципов, основывающихся на исследовании и опыте. Это не более, и не менее, как попытка человека своим несовершенным умом проникнуть в тайны совершенных законов Бога. Человек всегда знает только отчасти (1 Кор. 13:9), или как говорит Герберт Спенсер: «Наука является частичным объединением знания». Научные теории и определения не являются чем-то окончательным, по мере новых открытий старые часто обнаруживают полную несостоятельность…

Библия находится в согласии с наукой и в несогласии. В согласии в тех случаях, когда научное определение основано на истине; и в несогласии, когда оно есть лишь несовершенное знание человека…

Чарльз Лайель (в «Принципах Геологии») произвел вычисление каждогоднего количества ила, наносимого в дельту Нила, и на основании этого решил, что Египетская чашка найденная при бурении скважины на большой глубине, насчитывает 30 тыс. лет. Подобное заявление давало понять, что человечество существовало уже в столь отдаленное время, тогда как по Библейским данным человечество появилось на Земле всего около 6 тысяч лет тому назад. Глиняная чашка возбудила интерес и была продемонстрирована в Европе. Как же велико должно было быть смущение всех, имевших отношение к этой унике, когда во время демонстрации чашки в Риме, она была признана за образец посуды римского производства сравнительно недавнего времени. Стало ясно, что «научное» открытие не больше, чем ошибка и его вычеркнули из анналов науки. Само собой разумеется, что Библия не могла быть в согласии с ним…

… можно сказать, что Библия всегда на стороне истинной науки, и истинная наука всегда на стороне Библии. Наука прогрессирует, она способна изменять свои выводы при наличии новых фактов.

… профессор Сейс говорит: «Именно несовершенство нашего знания приводит к столкновению между Библией и наукой». (по G. B. Dimblay. All Past Time.)

"… Основоположения истины, заложенные там (в Библии), не до конца еще поняты и приняты всеми учеными, однако по мере того, как наука прогрессирует, она медленно, но верно приближается к их восприятию, и несомненно, придет день, когда все придет в полное согласие, и наука облечется в белые одежды истины». («Bible and Modern Criticism»).

Можно привести целый ряд удостоверений того, что наука все более и более приближается к истине Священного Писания. Д. В. Даусон пишет: «Памятники древности подтверждают Писания». Кэнон Тристам говорит: «Почти во всех случаях, когда еврейская история соприкасается с историей соседних народов, находится подтверждение этому в древних записях последних, среди открытых памятников древности Египта, Ассирии, Халдеи, Персии».

Всегда истинная наука подтверждала истинность Библии, но когда открытия рассматривались с предвзятых мнений, с заранее поставленной целью «доказать, что Бога нет», тогда ученые натыкались на стену неразрешенных вопросов, которые могли проясниться только признанием существования Бога Творца. Чем более точными будут исследования, чем глубже человек проникает в тайны природы, тем тяжелее противникам истины фальсифицировать ее. Поэтому мы должны исследовать науку глубже.

«Исследование очень важно. Истина выдержит любое испытание. Чем больше осветится истина, тем сильнее будет виден ее блеск. Глубокое изучение дает возможность обнаружить подробности, раскрыть утаенный смысл, невидимый и непонятный для случайного наблюдателя».

«Возьмем, например, естественнонаучные представления о материи и времени. Исторически совсем еще недавно, еще во второй половине прошлого века, даже в начале нашего столетия, в школьных и университетских курсах физики категорично утверждалось, что атом является мельчайшей, даже неделимой частицей материи, а время непрерывно и не имеет никакого отношения к материи.

Но очень скоро был открыт электрон, не подпадающий под привычное определение материи и атом перестал служить «кирпичиком» мироздания, разделившись на элементарные частицы. Затем оказалось, что формы энергии могут переходить одна в другую, а время и пространство неразрывно связаны с материей; оказалось, что непрерывность и прерывность их образуют диалектическое единство».

«Мы отовсюду окружены тайнами. Более чем когда-либо, мы проникаемся сознанием, что наше знание частичное, несовершенное, даже больше: что здесь на земле, несмотря на все открытия, оно вечно будет оставаться несовершенным. Это сознание наполняет нас благоговением пред неисчерпаемым богатством творения. Как чудесен этот мир, который открывает все новые глубины, чем больше мы проникаем в него; который ставит все больше вопросов, чем больше мы учимся познавать его; который становится все таинственнее, чем яснее мы вглядываемся в него! И опять! Что это был бы за мир, если бы его последнее и собственное бытие могло бы быть освещено с ясностью дневного света при помощи ручного фонаря человеческого разума, если бы его содержание могло бы быть исчерпано, как старый угольный пласт, и разложено на ряд отдельных истин? Поистине неисчерпаемость мира есть признак его Божественного происхождения».