Лилия Гурьянова - Энциклопедия вопросов и ответов о церкви, христианстве и вере для верующих и неверующих

– Как выразить всю неожиданность твоих вопросов, все удивление от них? Пожалуй, вот сравнение, которое прояснит это. Помню, нашему сыну было месяца три-четыре, когда мы с мужем внезапно оба поразились одной мысли: «А как мы вообще жили недавно – без него? Чем? И зачем? Слушай, мы же как-то без него жили – невероятно!» Представь теперь, что я пытаюсь передать тебе это потрясающее чувство, это счастье, наполненность жизни светом и смыслом, единство мира и его гармонию, имя которым: наш ребенок. Свет от его улыбки, счастье от взгляда на него, полную невозможность жизни без него, единственный в мире ужас – остаться без него. И в ответ ты взволнованно говоришь: «Да, я тоже так хочу, очень хочу такого же счастья. Чтобы я тоже испытала все это, скажи, из шерсти или хлопка нужно связать пинетки? И морковный сок – я должна буду отжимать его через марлю в два слоя или через кусок полотна? Он улыбнется мне, мой ребенок, озарит светом мою жизнь или нет, если коляску я куплю не голубую, а пеструю?»

О чем ты? Когда у него замерзнут ножки, ты согреешь их в любых носочках, или в теплой пеленке, или своей рукой, положишь его с собой под одеяло. К чему тебе эти мелочи – цвет, размер и фасон носочков?!

– Нет, все не совсем так. Я жду ребенка и надеюсь, что ты права, что с его появлением мир для меня озарится иным светом, обретет подлинный смысл. Но я очень волнуюсь. У меня масса мелких вопросов – о холодных ножках, о глубине коляски, о стерилизации соски, о составе молочной смеси. И сотни других. Я боюсь навредить ему, боюсь, что сделаю что-либо не так и тем уморю его или изуродую. Меня гнетет ответственность. Мне страшно сделать что-то не так. Сними мой страх. Тогда мне тоже откроется путь к радости. – Так вот о чем были твои вопросы! А я и не поняла…

Павка Корчагин был прав. Жизнь дается человеку один только раз. И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно. «Что же из этого следует? Следует жить».

Нет реинкарнаций, – учит Православная Церковь. Не существует перевоплощений.

Человек рождается по воле Господней. Душа младенца формируется при зачатии из родительских душ. И Бог оживотворяет ее тем же дуновением Духа Своего, что подал некогда праотцу Адаму. Дух в нас – от Бога, он «ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой».

Вне Бога покоя нет. Он только снится. Причем и снится-то редко, страсти даже во сне терзают, отдыха не дают.

Сотворив, Господь дал нам свободу. Хочешь иметь предком обезьяну – живи так. Хочешь быть Его творением – воля твоя. Обезьянье в себе ценишь или Божье – выбор за тобой.

Если довериться Ему, услышав Его голос в своей душе, не заглушить, не отвратиться – а дойти до храма и встать на службу – Он укрепит и исцелит каждого из нас, как прежде – бесконечную череду Своих детей.

Нужно только довериться Ему.

Когда непонятно – помнить: ответ есть и если действительно нужно, он найдется.

Если тяжело – потерпеть.

И потихоньку Он все изменит на доброе.

Нет, до божественной безгрешности и радости мы не дойдем. Даже первоверховный апостол Павел не справлялся: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7, 19). Даже любимый ученик Христа, апостол Петр, уже совершив множество подвигов, испугался быть распятым и бежал из Рима.

Но Господь любит меня. Лишь ответив на Его любовь – выбираюсь на свет из убогой норки душевных переживаний и плотских удовольствий. Тогда приходит покой и радость.

– Зачем это все? У вас есть внятный ответ: что я выиграю, придя в православную церковь, отстояв там службу, исповедавшись, причастившись?

–

Мои дорогие, вы понимаете? Здесь и сейчас. Не после смерти – цветы в райском саду и порхающие ангелы. А сегодня весь день и завтра с утра – жизнь со Христом.

Проснуться и знать, ощущать, что Он – рядом. Что невозможно, немыслимо жить без Него. Незачем.

Утро, и первое слово – к Нему. Ночью, засыпая, последнее слово – к Нему.

Жизнь с Ним всегда имеет смысл, вся, целиком, со всеми несчастьями, с нестерпимой болью утрат, со счастьем человеческой любви и приязни, с любимой или нелюбимой работой, с грубыми или добрыми детьми, даже с болью, рвущей тело болью.

– Что с тобой, Тамара? Ты больна?

– Меня Господь посетил, Анечка. У меня рак. Неоперабельный.